Роковая весна - Сандра Мартон Страница 23

— Пойду, погуляю в саду, — сказала Миранда, поднялась с кресла и вышла из комнаты.

Солнце садилось, и мягкие золотистые лучи придавали особую прелесть изумрудным лужайкам с островками нежных анемонов. Она побрела к пруду. Стоя у края, смотрела на карпов, которые подплывали к ней в ожидании корма, шевелили серебристыми плавниками и пропадали в темно-зеленой воде. «Какие бредовые мысли приходят в голову! Например, сейчас во время разговора с Софи… Неужели нельзя не думать о нем. Хотя бы раз вспомнила о нем что-нибудь хорошее…»

— Во Франции есть закон, запрещающий красивой женщине грустить. — Дэниел стоял на дорожке, выложенной плитками. — Солнце смеется, птицы щебечут, а ты — такая печальная. Разве все так грустно?

«Не велика радость видеть вас», — подумала Миранда.

— Я… мне… — вздохнула. — Я узнала, что художник, у которого я хотела заниматься, не располагает временем. Он мне отказал.

— Какая жалость! Есть от чего прийти в уныние, — Дэниел перестал улыбаться.

— Вот и я горюю. Жак Ранфре известен как замечательный пейзажист, и я возлагала на занятия с ним большие надежды, но…

— Но?

— Но он уже закончил набор учеников. И винить некого. Кто же виноват, что у меня все начинается с бухты-барахты.

— На весь Париж один только Жак Ранфре? — нахмурился Дэниел.

— Нет, конечно. Есть еще Шардонне, Лорион…

— Ну так в чем же дело? Ты к ним обращалась?

— Вы меня удивляете, — пожала Миранда плечами. — Ваш талант проделывать сальто-мортале с другими ради собственной забавы мешает вам понимать обыкновенные вещи. Серьезные люди поступают иначе. Попасть к этим мэтрам, все равно что на Луну полететь…

— Никогда не знаешь заранее, что может с тобой случиться, Миранда. Или ты думаешь по-другому? — своим вопросом Дэниел словно бы продолжил сказанное ею.

— Отчего же? Знакомство с вами подтверждает правоту ваших слов.

— Вот тебе пример, — он будто и внимания не обратил на ее колкость. — Пару дней назад я и подумать не мог, что ты будешь спать в моей кровати.

— Кто о чем… Я от вас этого не ожидала, — еле сдержалась Миранда.

— Разве Софи тебе не сказала? Ты живешь в моих комнатах, дорогая.

— В ваших? А я думала…

— Огорчен. Очень огорчен. А я-то решил, что ты обязательно почувствуешь, что в ту ночь я был там, с тобою рядом. Тоскуя в одиночестве в апартаментах «Жорж сэньк», я грезил тобой как бы наяву. Вот Миранда раздевается, ложится в постель… Волосы в беспорядке на белоснежной подушке. Смотрит на меня… И я раздеваюсь, иду к ней…

Миранда внимательно посмотрела на него: «Что случилось? Почему замолчал? Или это тоже игра такая? А сердце, предатель коварный, тут как тут…»

— Миранда, — ласковым весенним ветерком прошептал Дэниел, — Миранда, послушай…

— Вот вы где, дети мои! — Софи улыбалась им, торопливо семеня по дорожке. — Это я посоветовала Дэниелу поискать вас у пруда. Самый прелестный уголок в нашем саду. Дэниел, ты уже рассказал о том, что с этого места наблюдать закат — настоящая поэзия?

Нет, — он отпустил руку Миранды. — Еще — Миранда, а мы сегодня вечером идем на концерт, — радовалась Софи. — Правда, чудесно?

— Благодарю вас, но…

— Разве вы не любите музыку? — опечалилась Софи.

— Очень люблю, но…

— Тогда все в порядке, — Софи нежно тронула волосы Миранды. — Дэниел, можно я расскажу про другой сюрприз?

— Что за вопрос? Твой сюрприз, ты и говори…

— Что вы еще придумали? — забеспокоилась Миранда.

— Дэниел и вы, дорогая, сейчас поедете на Фобур-Сент-Оноре, — торжествовала Софи. — Когда я в молодые годы отправлялась туда, желая обновить свой гардероб, это был настоящий праздник.

— С какой стати Дэниел повезет меня? Я полагаю, это входит в мои обязанности по отношению к вам, Софи.

— Но, к сожалению, я должна быть у месье Ги. Если пропущу хоть раз, он больше никогда не будет меня причесывать. Такой уж он капризуля, этот Ги.

— Но мне ничего не нужно покупать. Зачем вы придумали это?

— А концерт? Нет-нет, Миранда! Нужен туалет и все, что полагается к нему, — Софи излучала радость. — Что-нибудь tres francais, n'est pas? [3]. — «He очень французское, а очень шикарное… Вот что имеется в виду! Желание Софи можно понять. Невозможно допустить, чтобы она, Миранда, испортила антураж. Она войдет с Софи в зал, а никто и головы не повернет в ее сторону… Другое дело, если туалет haute couture, и сексапил зашкаливает… Боже! Какое все это имеет отношение к ней? Она сюда приехала не мужиков ловить, а ра-бо-та-ть!»

— Мне есть что надеть, — сказала Миранда, увидев выражение лица Дэниела. — Возможно, у вашего племянника другой вкус, но меня устраивает мой собственный.

— Ах, дорогая, — Софи разом погасла. — Я совсем не хотела вас обидеть.

— Я не о вас говорю. Это касается только Дэниела.

— Но вы не правы, дорогая. Это все придумала я, — уголки ее губ опустились и по-старушечьи набрякли. — Я так радовалась, что устрою вам праздник. Ну, что тут такого? Парижский туалет, как драгоценность. Ведь не каждый день даже самая богатая дама отправляется в ювелирную лавку. А вы студентка… Каждый франк на счету… Поверьте, я от души хотела вас порадовать и совсем не хотела оскорбить.

— Я не подумала, Софи, — Миранда прикусила губу. — Вы меня не оскорбили.

— Я не должна была вам этого предлагать. Я понимаю.

— Софи, прошу вас… — вмешался в разговор Дэниел.

— Все, Миранда. Оставим этот разговор. Я знаю, вы рассердились и не простите меня, — попыталась загладить свою бестактность Софи.

— Господь с вами, Софи! Разве я могу на вас сердиться? Я же прекрасно понимаю, что вы руководствовались только самыми добрыми чувствами.

— Это правда? — Софи повеселела.

— Конечно. Конечно, Софи.

— Прелестно! — она уже опять улыбалась. — Дэниел, меня простили и принимают мой маленький подарок. Слышишь, Дэниел?

— Нет. Вовсе нет. Я… — Миранда замолчала, увидев, что он прикусил губу, чтобы не расхохотаться. — Хорошо. Пусть у меня будет подарок от вас, Софи. Спасибо.

— Ваша тетя ставит меня в неловкое положение, — сказала Миранда, когда они ехали в такси.

— Ну тогда радуйся, что я еду с тобой, а не она. Смотри в окно и отдыхай. Вот это — Триумфальная арка.

— Я устала от ваших шуток! Знаю, что это Триумфальная арка, не знаю только, почему я позволяю втравливать себя в какую-то дребедень.

— Я тут ни при чем! Софи — бульдозер. Учти это.