Солнечные часы - Сара Крейвен Страница 23

— Едешь один?

— Что? А, да, — ответил тот. — Боюсь, у Марии другие планы.

Дилан улыбнулся, но глаза оставались холодными. В нем почему-то росла злость.

— Ладно, увидимся в воскресенье вечером, сказал Джереми, уже стоя у двери.

— Как продвигаются поиски квартиры? спросил Дилан.

— Неплохо, — удивленно отозвался Джереми. — Вообще-то есть даже несколько подходящих вариантов.

— Рад слышать, — мягко произнес Дилан. — Давай ускорим твой отъезд, ладно?

Джереми покраснел. Он взглянул на Дилана, но ничего не сказал и вышел, хлопнув дверью.

Дилан прошел в столовую и щедро плеснул себе виски в стакан. Сделал большой глоток и подошел к балкону, невидящим взглядом вперясь в освещенный солнцем вид за окном.

Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, куда направился этот ублюдок. А он-то, дурак, еще и отпустил Оливию домой пораньше… Знал бы, завалил бы ее работой так, чтобы до полуночи не разобралась. А, к черту их обоих! Они вполне заслуживают друг друга. С этой мыслью Дилан отхлебнул еще виски.

Сколько времени и сил потерял он на эту недотрогу! Немедленно звоню Клаудии.

Он снял трубку и набрал номер.

— Приглашаешь на обед? Отлично, — не задумываясь ответила Клаудия. — А может быть, лучше придешь ко мне? В субботу вечером у меня будет несколько друзей. Тихая дружеская вечеринка. Я уже собиралась звонить тебе, но подумала, что ты занят.

— Был занят, — легко согласился Дилан, — но сейчас не мешает немного отдохнуть и развеяться.

— Буду рада помочь. — Клаудия замялась. — Если, конечно, смогу.

— Конечно, я обязательно приду, — пообещал Дилан.

Улыбаясь, он повесил трубку. Клаудия небось сейчас обрывает телефон, собирая ничего не подозревающих знакомых на ужин в субботу. Ну и что? Он пожал плечами. Она красива, сексуальна. Как раз то, что ему нужно. По крайней мере на сегодняшний день. Зазвонил телефон, и он поднял трубку. — Саша? — Дилан нахмурился. — Что-то случилось? Нет, успокойся, а потом начни сначала…

За этот день Оливия получила больше почты, чем за все время своего пребывания в Лондоне. Но даже это не улучшило ей настроения. Она проплакала всю прошлую ночь и каждый раз, открывая очередное письмо или посылку от родных и друзей, была готова всплакнуть. От их поздравлений и искренних пожеланий становилось еще более одиноко и горько. Родители прислали ей золотой браслет, который Оливия тут же надела на запястье. От сестры пришел флакончик ее любимых духов. Тетя подарила длинный шелковый шарф. А янтарные серьги от Бет она решила приберечь для особого случая. Наденет их, когда поедет на следующие выходные домой к родителям.

Теперь оставалось как-то пережить следующие сорок восемь часов.

После завтрака она прошлась по улице Портобелло. Покончив с покупками, неспешно вернулась к себе на Ленсей-Гарденс.

Придя домой, так же не торопясь, распаковала провизию и разложила по полочкам и шкафчикам. Потом критически огляделась вокруг. Раньше уборка поднимала ей настроение. Но сегодня мысль о ней не вызывала энтузиазма. Все равно надо убраться, решила Оливия.

Прежде всего — выкинуть розы Дилана. Она сломала длинные стебли и понесла их на кухню, усыпая свой путь розовыми лепестками.

Стук в дверь застал ее врасплох. Это не может быть Саша, подумала Оливия. Неужели Джереми передумал… ее сердце забилось в надежде…

— С днем рождения, — сказал Дилан. — Можно войти?

— Да. — Оливия сглотнула. — Да, наверное, можно.

— Ну, ты меня утешила, — усмехнулся он. — А то я уже подумал, что придется просовывать подарок в щель под дверью.

— Ты принес мне подарок? — Она оглядела гостя в полном замешательстве.

— Я знаю, что это как-то не принято в день рождения, — ответил он. — Но вот такой уж я эксцентричный человек.

Он протянул ей тяжелый сверток.

— Как ты узнал, что у меня день рождения? — Она прикусила губу. — Саша сказала?

— Нет, — ответил Дилан. — Ты же заполняла все анкеты, когда поступала на работу. Теперь твои данные есть в общей базе данных фирмы. На следующий год, если ты все еще будешь с нами, девочки организуют вечеринку с тортами и шампанским.

— А, понятно. Это, конечно, вряд ли, но все равно, спасибо.

— Пожалуйста, — ответил он. — А теперь изволь предложить мне кофе. Я буду сидеть и пить его, а ты откроешь подарок.

Она улыбнулась.

— Это что, такие правила?

— Ага. Кстати, хочу заметить, что кофе ты варишь просто ужасный.

— В таком случае свари сам, — с чувством предложила Оливия. Дилан ухмыльнулся и исчез на кухне.

Она села, сняла слой золотистой оберточной бумаги и, открыв коробочку, достала стеклянное пресс-папье.

Это была тонкая вещица, переливающаяся туманно-серыми, нежно-розовыми и серебристыми тонами. В самом центре скрывался крошечный розовый бутон, насыщенного живого цвета.

— Ox, — только и смогла выдохнуть она, осторожно держа подарок. Дилан как раз вошел в комнату, и она подняла на него восхищенные глаза. — Я даже не знаю, что сказать. Тебе не надо было…

— Это взятка. Чтобы ты осталась работать в «Академи Продакшнс» и дальше терпела мой дурной характер. Кстати, где ты держишь кофе?

— В верхнем ящике стола слева… но я сама…

— Сиди, где сидишь, — приказал он твердо. — Сегодня ты — именинница.

— Слушаюсь, сэр. — Она осторожно опустила пресс-папье на стол.

Несколько минут спустя Дилан вернулся из кухни с двумя дымящимися чашками кофе.

— Какие у тебя планы на сегодня? — Он сел напротив.

— Кажется, никаких, — ответила Оливия, несколько смущенная.

— Но ты же не можешь в день рождения просидеть весь день одна дома.

— Ну, вообще-то, я собиралась пойти на реку. И побывать в Тауэре.

— И что тебя останавливает?

— Это была глупая идея, — медленно проговорила она. — Теперь я и сама это понимаю.

— А мне кажется, идея отличная, — возразил Дилан. — Можно мне пойти с тобой?

Она взглянула на него, совершенно ошарашенная.

— А тебе-то туда зачем? Он пожал плечами.

— Потому что я, как и ты, никогда не был в Тауэре.

— Не может быть.

— Я сейчас допью кофе, — сказал он, — а потом у тебя будет пятнадцать минут на сборы.

Оливия оглядела себя. На ней были кремовые брюки и черный свитер.

— Переодеваться не нужно?

— Не нужно, — согласился Дилан. — Но вот макияж необходим. Иначе люди подумают, что я жестоко с тобой обращаюсь. И ты из-за этого проплакала всю ночь.