Злюка - Хелен Бьянчин Страница 23

Бред какой-то!..

Джессика решительно тряхнула головой и нажала на кнопку звонка. Дверь распахнулась сразу же, будто Николас стоял и дожидался звонка в прихожей.

— Привет, — его улыбка была искренней и открытой.

Джессике вдруг захотелось упасть ему на грудь. Чтобы он обнял ее, погладил по волосам, чтобы крепко-крепко поцеловал. Она едва не поддалась этому сладостному искушению.

Николасу хватило одного взгляда на напряженное лицо Джессики.

— Тяжелый был день?

Она улыбнулась.

— Нелегкий.

— Хочешь рассказать?

— О чем конкретно?

— Давай сам догадаюсь. У кого-нибудь из манекенщиц случился острый приступ звездной болезни. Все встали на уши. Модельеры грозили всех поубивать, а ассистенты все бросить и уволиться без выходного пособия. Угадал?

— Почти, — рассмеялась Джессика.

Николас взял ее за руку и провел в гостиную.

— Что будешь пить? Минеральную воду или вино?

— Я понимаю, что это святотатство, но нельзя ли разбавить вино минеральной водой?

Джессика была слишком возбуждена, ей не хотелось садиться. Она прошла через комнату и остановилась перед маленькой картиной, которую заметила еще в прошлый раз.

Это был пейзаж с видом запущенного цветущего сада, выдержанный в мягких лиловых, розовых и голубых тонах. Джессика разобрала подпись в левом нижнем углу, и у нее перехватило дыхание. Неужели это был подлинник?!

— Тебе нравится Дега?

Николас подошел к ней и встал совсем рядом, так близко, что она чувствовала жар его тела. Джессика медленно обернулась к нему.

— А разве он может не нравиться?

Николас протянул ей высокий запотевший бокал.

— Твое здоровье!..

Потом они пошли к накрытому столу на террасу. Ужин был скромным, но очень изысканным: салаты из свежей зелени и овощей, креветки, жаренные на углях, а на десерт — фрукты, свежая клубника и мороженое, ванильное, с карамелью и двойной порцией шоколадной стружки.

— Ты запомнил? — искренне удивилась Джессика.

Его глаза зажглись смехом.

— Будешь есть? Или ты тогда надо мной издевалась?

Джессика смешно сморщила нос и зачерпнула мороженое большой десертной ложкой.

— Еще как буду!

С террасы открывался изумительный вид на море. Солнце уже садилось, и небо мягко переливалось всеми оттенками алого. Все было окутано мягкой дымкой подступающих сумерек. В городе уже зажглись фонари. Море искрилось в последних лучах заходящего солнца. И все это вместе было безумно красиво.

— Хочешь, пойдем погуляем? — спросил Николас.

Джессика откинулась на спинку стула.

— Я так объелась, что вряд ли сейчас поднимусь.

Она тяжело вздохнула при мысли о том, что завтра ей надо вставать в шесть утра и ехать в аэропорт. Завтра в Майами, в «Мариотте», показ новой коллекции одежды ведущих американских модельеров. Потом Джессике предстояла съемка для журнала мод. Потом званый ужин с продюсерами и коллегами…

А вскоре ей надо будет ехать в Европу на показы осенних коллекций. Еще она планировала взять неделю отпуска и съездить куда-нибудь отдохнуть, то есть по-настоящему отдохнуть, чтоб никаких телефонных звонков, деловых встреч, суетных контактов с внешним миром. У нее будет время побыть одной и подумать.

Еще недели две назад Джессика была абсолютно довольна своей жизнью. Она знала, что ждет ее в будущем, знала, что ей нужно и чего ей хочется. Но теперь она была уже не так уверена.

— Будешь кофе?

Голос Николаса вывел ее из задумчивости.

— Да, пожалуйста.

Николас встал и пошел на кухню. Джессика отправилась следом за ним. Она была слишком возбуждена. Ей не хотелось просто сидеть, хотелось что-то делать. Сварить кофе хотя бы…

Но Николас не подпустил ее к плите, сказал, что все сделает сам.

Джессика молча наблюдала за тем, как он священнодействует над кофеваркой. Каждое его движение было исполнено спокойной уверенности и непередаваемой грации, необычной для мужчины такой могучей комплекции. Джессика невольно загляделась на его красивые сильные руки. Она видела его в полупрофиль. В который раз она поражалась тому, какой же он красивый, красивый по-мужски — суровой, сдержанной красотой.

Николас почувствовал ее взгляд и обернулся.

Глаза их встретились…

И Джессика как будто утонула в черных глубинах страсти. Дикой, едва ли не звериной страсти, которой горел его взгляд.

Джессике показалось, что все ее тело как будто ожило — зажглось ответным желанием.

— Иди сюда, — вкрадчивый шепот Николаса прозвучал как приказ, которого нельзя было ослушаться.

Он притянул Джессику к себе, и она безропотно позволила ему это. Его губы были горячими и настойчивыми. Он раздвинул языком ее губы, и у Джессики перехватило дыхание. Она знала, что можно достичь вершин чувственного наслаждения от одних только поцелуев. Но ничего подобного она никогда не испытывала. Джессика вся трепетала в его объятиях… Она прижималась к нему все теснее… Ей было уже мало одних лишь поцелуев, хотелось большего.

Он положил руки ей на бедра и прижал ее к себе еще крепче — так, чтобы она ощутила, как велико его желание. Он уже знал, что это его женщина. Дело было за малым — убедить в этом ее.

Он чувствовал, что сейчас она принимала то, что происходит между ними. Сейчас Джессика была нежной и податливой в его объятиях. Но он ощущал и ее неуверенность, ее страх… Он знал, что потом она будет чувствовать себя предательницей, изменившей памяти покойного мужа. А он не хотел, чтобы так было.

Николас принялся покрывать поцелуями ее шею. Она запрокинула голову, чтобы ему было удобней ее целовать. Он спускался все ниже и ниже… Вот он уже целует ее грудь, набухшую от возбуждения. Джессика даже и не заметила, когда он успел расстегнуть ей блузку.

Николасу казалось, что он сходит с ума. Ее кожа на вкус была словно дикий мед — пьянящий, душистый. Ему хотелось большего. Он желал ее всю. Сейчас. И потом. На всю жизнь. Но Николас уже смирился с мыслью, что ему предстоит пройти долгий путь, прежде чем он завоюет эту женщину, женщину, предназначенную для него. Если он хочет добиться успеха, надо действовать осторожно, не торопить события.

Джессика еще никогда не испытывала такого восхитительного возбуждения. Ей хотелось почувствовать Николаса. Она расстегнула ему рубашку и прижалась к его обнаженной груди. Его кожа была обжигающе горячей. Джессика провела рукой по волоскам у него на груди… Это было приятно, очень приятно!

Николас наклонился к ее груди и провел языком по соску. Джессика тихонечко застонала. А потом он прикусил ее сосок… Джессике казалось, что она балансирует на тончайшей грани между запредельным блаженством и болью. И это тоже было приятно.