Рыжие волосы, зеленые глаза - Звева Казати Модиньяни Страница 23

Ванда встретила еес королевскими почестями, отвела в раздевалку, приняла и повесила на «плечики»костюм и блузку, а взамен протянула клиентке свежевыстиранный и тщательноотглаженный розовый пеньюар.

Потом она усадиласиньору в кресло. Тем временем пришли и другие клиентки; насыщенный ароматамишампуня, кремов и лосьонов воздух заполнился приглушенным щебетанием.

Далекая от всейэтой веселой суеты, Мария была целиком погружена в мысли о своей несчастнойлюбви и с болью вспоминала пустынный берег, поникшие пляжные зонтики, низкиеволны отлива, бегущие в открытое море, и руку Мистраля, сжимавшую ее пальцы.Она почувствовала, как слезы неудержимо подступают к горлу, и бросилась вкладовую в задней части парикмахерской. Согнувшись в тесном помещении, словнозародыш в материнской утробе, она укрылась от легкомысленного и праздноговеселья внешнего мира. Однако именно там ее и нашел Марко.

— Ты что тутделаешь? — спросил он.

Девушка посмотрелана него с возмущением.

— Я плохосебя чувствую, — ответила она, пытаясь проскользнуть мимо него и уйти.

Марко заступил ейдорогу. В салоне продолжался оживленный разговор.

— Да погодиже ты минутку. Похоже, в тебя бес вселился, — проговорил он вполголоса.

— Так и есть.Дайте мне пройти, — она рассердилась не на шутку.

— А если ятебя не пущу? — спросил Марко с похотливой улыбочкой.

Не удостаивая егоответом, Мария решительно направилась к двери. Марко толкнул ее к стене ияростно стиснул в объятиях, осыпая жадными поцелуями и в то же время однойрукой разрывая и стаскивая с нее трусики.

Оглушеннаямерзкими ласками и гадкими словами, которые муж Ванды нашептывал ей на ухо,Мария почувствовала головокружение, к горлу подкатила тошнота. Унизительноеощущение беспомощности ранило ее даже больше, чем насилие само по себе. Этотмужчина решил воспользоваться ею, потому что считал ее ничтожеством. В еепомутившемся сознании возник просвет, и она поняла, что ей не на когорассчитывать, не к кому обратиться, чтобы заставить Марко отказаться от своихнамерений: она одинока и беззащитна, с ней можно делать что угодно. Вот поэтомуи Мистраль бросил ее. Она ничего не значила, ее как бы и вовсе не было.

Огромные,отвратительные причиндалы мужчины были наставлены на нее, как пистолет, и Марияуже готова была покориться. Он пытался овладеть ею в тесном пространствекладовой, а она оставалась неподвижной, охваченная апатией и вялостью. Никто непридет ей на помощь, даже если она закричит, звать кого-либо бесполезно.Болезненный спазм сковал ее, мешая сопротивляться, и то, что она сделала вследующую минуту, было чисто инстинктивным, не обдуманным заранее жестом. Онавцепилась ему в мошонку и стиснула изо всех сил. Нечеловеческий вопль прервалболтовню в салоне, и неотразимый сердцеед согнулся пополам, как проколотыйбурдюк с вином. Прибежала Ванда, следом за ней появилась синьора Элена Серра.Их глазам предстало омерзительное зрелище.

Мария укрылась вобъятиях синьоры Серры.

— Этоживотное, — всхлипывала она, давясь рыданиями.

— Настоящееживотное, — согласилась жена доктора Серры, глядя на посиневшую физиономиюМарко. В престижном «Салоне красоты» воцарилась гробовая тишина. Работницы иклиентки сразу же догадались обо всем, что произошло. Ванда швырнула елеразогнувшемуся мужу пиджак и молча указала на запасный выход. Он проковылял кдверям с убитым видом.

— Позор! —раздался суровый, как приговор, голос Элены Серры.

Остальные клиенткии сотрудницы молчали, прекрасно понимая, что у них еще будет время всластьпосудачить о случившемся, и только Ванда решила высказаться безотлагательно.Следуя общераспространенным фарисейским представлениям о морали, она твердоусвоила для себя, что если мужчина — вечный охотник, то женщине, если она нешлюха, вовсе не обязательно становиться дичью. Поэтому она повернулась к Мариис видом неумолимого судьи:

— Снимихалат. Надевай свои обноски и убирайся. Ты уволена.

Парализованнаяновым незаслуженным оскорблением, девушка была не в силах спорить. Онаосвободилась из объятий синьоры Серры и повиновалась. Ванда вернулась в салон сгорящими от праведного негодования глазами.

— Спектакльокончен, — объявила она. — Эта поломойка из кожи лезла вон, чтобы егособлазнить, а он, дурак набитый, и попался, как карась на уду.

Она была безумнозла на мужа, но считала своим долгом помочь ему спасти лицо.

Единственнойособой, высказавшей свое возмущение тут же, на месте, не откладывая в долгийящик, стала синьора Серра. Кое-как причесав волосы, она повторила «Позор!»,обращаясь на сей раз к самой Ванде, и навсегда покинула парикмахерскую. «Салонкрасоты» Ванды и Марко лишился одной из самых преданных и уважаемых клиенток.Но злые языки уже заработали, и теперь сплетне, обрастающей, как снежный ком,домыслами и фантастическими подробностями, предстояло распространиться по всемугороду.

Мария со слезамивернулась в Каннучето, встреченная приветственным лаем Лилы и Москино,выражавших ей, как всегда, свое внимание и любовь. Они умолкли, лишь увидев,что она поставила велосипед в сарай, обошла кругом дом и исчезла в поле средивысоких стеблей кукурузы.