Кольцо - Даниэла Стил Страница 23

Ариана грустно посмотрела на него своими огромными глазами:

– Вы уже думали над тем, куда отправитесь?

Им приходилось разговаривать шепотом, и Макс улыбнулся –слишком уж она была похожа на девочку, пытающуюся выведать у взрослого секрет.

– Да, в общих чертах. Думаю, ваш отец прав. Сначала нужнопопасть в Швейцарию. Потом, после конца войны, попробую перебраться в Штаты. Умоего отца там был двоюродный брат. Не знаю, жив ли он, но нужно ведь с чего-тоначинать.

– И сюда вы больше не вернетесь? – с испугом спросилаАриана.

Он покачал головой.

– Никогда-никогда?

– Никогда. – Он тихо вздохнул. – Я не хочу большевсе это видеть.

Ариане показалось удивительным, что этот человек хочетперечеркнуть всю свою предыдущую жизнь. Но может быть, он прав. Вот и отец тожестолько лет отказывался переступать порог этих комнат. Наверное, есть места,куда человеку не следует возвращаться. Это слишком больно, слишком мучительно.Когда Ариана подняла глаза, она увидела, что Макс смотрит на нее с мягкойулыбкой.

– Может быть, после войны вы с отцом приедете навестить меняв Америке?

Ариана засмеялась:

– Ну, это будет еще очень нескоро.

– Надеюсь, раньше, чем вы думаете.

Макс протянул к ней руку, крепко стиснул пальцы. И тогдаАриана наклонилась и нежно поцеловала его в лоб. Наступило молчание. Максприжимал к лицу ее руку, а она гладила его по голове. Какое-то время спустя онсказал, что ей нужно уходить – долго оставаться здесь опасно. На самом делеМакса тревожило, что его стали одолевать мысли и чувства, явно неуместные вданной ситуации.

Когда вечером Вальмар зашел к своему другу, вид у него былгораздо более усталый и подавленный, чем у Макса. Однако фон Готхарду все жеудалось раздобыть проездные документы и паспорт на имя Эрнста-Йозефа Фрая.Фотография на бумаге была самого Томаса, а печати выглядели как настоящие.

– Неплохая работа, – заметил Макс, разглядываядокументы. – Что теперь? – спросил он у Вальмара, который в этойрозовой комнате явно чувствовал себя неуютно.

– Еще вы получите карту, немного денег. Вот разрешение напоездку в приграничный район. Доедете туда на поезде, а дальше действуйте пообстановке. Надеюсь, этого вам хватит. – Он протянул Максу конверт сденьгами. – Больше взять не смог, иначе служащим могло бы показатьсяподозрительным.

– Вы меня просто изумляете, – с искренним восхищениемсказал Макс. Старик предусмотрел буквально все!

– Надеюсь, что я ничего не забыл. Дело для меня, самипонимаете, новое. Однако опыт может пригодиться.

– Вы и в самом деле подумываете об отъезде? –пристально взглянул на него Вальмар. – Но почему?

– На то есть свои причины. Трудно предсказать, чтопроизойдет, когда земля затрясется у них под ногами. Кроме того, я должендумать о Герхарде. Ведь осенью ему исполнится шестнадцать. Если война к томувремени не закончится, его могут мобилизовать. Тогда и наступит момент.

Макс понимающе кивнул. Если бы у него был сын, он пошел бына что угодно, лишь бы не отдавать его нацистам.

Но Вальмару приходилось думать не только о сыне, но и одочери. Берлин слишком переполнен офицерами в блестящих мундирах. Ариана такхороша собой, так обворожительна, так беззащитна. Как бы не случилось беды. Этисолдафоны могут начать приставать к ней, причинить ей боль. Не дай Богкакой-нибудь высокопоставленный генерал начнет оказывать девочке знакивнимания… Ариана стала уже совсем взрослая, через пару месяцев она окончитгимназию. Больше всего Вальмара беспокоило то, что девочка продолжает работатьмедсестрой в госпитале Мартина Лютера. Вот о чем размышлял фон Готхард, покаМакс разглядывал свои новые документы.

– Вальмар, чем я могу вас отблагодарить?

– Доберитесь до безопасного места. Начните новую жизнь. Большемне ничего от вас не нужно.

– Могу я по крайней мере сообщить вам о своем новом адресе?

– Да, но очень осторожно. Просто пришлите записку с адресом,без имени. Я пойму, от кого она.

Макс кивнул.

– Поезд уходит в полночь.

Вальмар вынул из кармана ключи от машины.

– В гараже за домом вы найдете старый синий «форд». Когда-тона нем ездила Кассандра. Сегодня утром я проверил автомобиль. Как это нистранно, он все еще функционирует. Подозреваю, что слуги время от временипользуются машиной тайком от меня. Доедете на «форде» до станции, а потомоставьте машину на площади. Утром я сообщу в полицию, что автомобиль угнали. Ктому времени вы будете далеко. Я позабочусь о том, чтобы сегодня все улеглисьпораньше. Вам нужно уехать в половине двенадцатого, и я надеюсь, что к томувремени все будут уже спать. Вот, собственно, и все, что я хотел вам сказать.Остается только одно.

Максу казалось, что все и так уже сказано. Интересно, что жееще осталось? Но Вальмару сделанного показалось недостаточно. Он отправился вспальню Кассандры и снял со стены две картины. Складным ножом он отделил рамы,которыми холсты были обрамлены по меньшей мере лет двадцать. Маленькая картинаРенуара досталась Вальмару от матери. Пейзаж Коро он сам купил жене в Париже,во время медового месяца. Без лишних слов фон Готхард свернул оба холста втрубку и протянул другу.

– Вот, берите. Делайте с ними все, что захотите, –продайте, обменяйте, можете даже съесть. Эти картины стоят немалых денег.Надеюсь, этого хватит, чтобы начать новую жизнь.

– Нет, Вальмар, нет! Это стоит больше, чем я оставляю денегв банке! – Почти все состояние Макса ушло на поиски Сары и детей.

– Берите, берите. Нечего им здесь висеть попусту. Вам этикартины принесут больше пользы… А мне смотреть на них тяжело. Слишком долгонаходились они в этой комнате… Отныне картины ваши. Считайте, что это подарокдруга.

В этот момент в комнату бесшумно вошла Ариана. Увидев наглазах Макса слезы, она недоуменно застыла на месте, но взгляд ее тут же упална пустые картинные рамы, и девушка сразу все поняла.

– Макс, вам уже пора уходить? – спросила она, глядя нанего широко раскрытыми глазами.

– Через несколько часов. Ваш отец… Вальмар, я просто незнаю, что сказать.

– Прощайте, Максимилиан. Желаю удачи.

Мужчины крепко пожали друг другу руки, Макс еле сдерживалслезы.

После этого фон Готхард вышел, а Ариана задержалась нанесколько минут. Едва они остались наедине, Макс потянулся к ней, и онипоцеловались.

Семейный ужин прошел как обычно. Покой нарушал лишь Герхард,кидавший в спину Бертольду хлебные шарики. Вальмар устроил ему нагоняй, ноюноша лишь ухмыльнулся и тут же бросил хлебным мякишем в сестру.