Моя пылкая любовница - Трейси Энн Уоррен Страница 23

— Это подарок? От какого-то дорогого человека в твоей жизни?

— От мамы. Она подарила мне его надень рождения, за год до своей смерти.

Его лицо посерьезнело.

— Тогда я особенно рад, что браслет нашелся.

Взяв Джулианну за руку, он надел драгоценность на ее запястье и застегнул. Убедившись, что браслет держится надежно, повернул ее ладонь и поцеловал в самую серединку.

Уголки его губ поднялись вверх, а на щеках появились ямочки.

Джулианна посмотрела на них — на него, — и сердце ее подпрыгнуло.

Рейф наклонился и прильнул к ее губам в прощальном страстном поцелуе. Закрыв глаза, она застонала от удовольствия и пылко откликнулась на поцелуй.

Два вечера спустя БертонСент-Джордж нанес визит совсем другого рода.

Усевшись в кресло, которое он предварительно был вынужден протереть собственным носовым платком, Бертон смотрел, как его старый друг, сэр Стивен Херст, наливает себе виски.

Бертон стал рассматривать запущенную гостиную. Много лет назад это была уютная комната, обставленная Красиной мебелью с элегантной шелковой обивкой в теплых тонах синего и золотого цветов. Но все это происходило еще до смерти родителей Херста, до того, как он унаследовал титул и начал безудержно тратить родительское состояние.

Теперь дом отчаянно нуждался в том, чтобы его проветрили и как следует, отдраили — в комнатах воняло спиртным, застарелым табачным дымом и пылью. На одном из приставных столиков покрывался плесенью недоеденный сыр.

Он сам не понимал, почему до сих пор терпит Херста. Вероятно, в память об их детской дружбе. Однако существуют же какие-то пределы.

— Ну, так в чем дело, Херст? — с неприкрытым нетерпением спросил Бертон. — Что такого срочного, что мне пришлось ломать все планы на вечер, мчаться сюда и выслушивать твое нытье?

— Я не ною, — захныкал Херст, вытирая влажные пальцы о взлохмаченные каштановые волосы. — И мне не нравится твой тон!

Бертон поднялся:

— В таком случае я ухожу. У меня есть куда более интересные занятия, чем сидеть тут и любоваться, как ты напиваешься до бесчувствия.

— Н-нет, Мидлтон, не уходи! Прости. Мне нужна твоя помощь.

— В чем?

Херст наклонился вперед, и глаза его чуть не вылезли из орбит.

— Пендрагон! Этот чертов ублюдок взялся за нас всех. Он выслеживает нас одного за другим, и мы с тобой — следующие!

Бертон расхохотался:

— Что за чушь ты несешь! Я тебе уже говорил — Пендрагон нам не опасен. Может, этот сукин сын и сунул свой нос в половину финансовых сделок в этой стране, но нас он не тронет. Он знает, что этого делать нельзя. В конце концов, кто поверит ему или его клеветническим обвинениям?

— Это и не требуется. Он находит способы уничтожить нас потихоньку. Разве ты не слышал про Чаллонера?

Заинтригованный Бертон снова сел.

— А что с ним случилось?

— Он попал в долговую тюрьму. Вчера утром пришли, надели на него кандалы и уволокли во Флит. Он заложил свое имение за огромные деньги, и теперь оно пропадет — все пропадет! — если он не заплатит.

— И закладная у Пендрагона?

Херст помотал головой:

— Нет никакой закладной. Чаллонер очень много вложил в судоходную компанию, а она обанкротилась. Когда утонули ее четыре лучших судна, состояние Чаллонера пошло ко дну вместе с ними.

Чуть напрягшиеся плечи Бертона расслабились.

— Дурак он, что выкинул свои деньги на спекуляцию. И если все это кончилось долговой ямой, так ему и надо. Что до Пендрагона, то он, конечно, очень хитрый ублюдок, но что-то я не вижу никакой связи.

— Я очень боюсь, особенно после того, как услышал о том, что случилось с Фрэнком Андерхиллом.

Бертон задумался.

Наглый, напыщенный, чванливый Фрэнк, всегда готовый к рискованным и опасным проделкам. Много лет назад, зеленой юности, их четверка была неразлучной: Андерхилл, Херст, Чаллонер и он сам. Они таскались по женщинам, кутили и играли в карты, мотаясь по всем Британским островам. Но времена менялись, люди взрослели. Друзья, даже такие близкие, разошлись в разные стороны.

Три года назад Андерхилл пропал во время поездки в Саутгемптон. В то время никто точно не знал, что с ним случилось, но власти пришли к выводу, что его похитили вербовщики в армию. Конечно, его тотчас же начали разыскивать, но не нашли никаких следов.

Два месяца спустя его семья получила письмо от одного из адмиралов Королевского, флота. В нем сообщалось, что Андерхилл служил простым матросом и был казнен по приговору суда за дезертирство из флота его королевского величества. Далее шли извинения за то, что его подлинная личность была установлена только после суда и исполнения приговора.

Сообщение повергло всех близких Андерхилла в глубочайший шок. Однако случившееся невольно запустило мельницу слухов, загадку пытались разрешить и друзья, и враги. Пал ли Андерхилл жертвой случайных обстоятельств? Или же кто-то сознательно заманил его в эту опасную, оказавшуюся роковой ловушку?

— Когда я об этом услышал, у меня просто мороз по коже пошел, — пробормотал Херст, снова жадно глотая виски. — И с тех пор мне все время кажется, что за мной следят.

— Сомневаюсь, Херст, — с издевкой произнес Бертон. — Особенно здесь, в центре Лондона. Да, Андерхиллу не повезло, его похитили, но нечего было таскаться по тавернам в опасных районах портовых городов. Он наверняка искал, где выпить, да еще и шлюху в придачу, когда его повязали.

— Да, но что он вообще делал в Саутгемптоне? Не такое это место, куда Андерхилл любил заглядывать.

— Кто ж его знает, что у него было на уме! И если тебе от этого полегчает, так я скажу, что, когда он исчез, я навел кое-какие справки и ничего подозрительного не обнаружил. В тот год вербовщики вели себя особенно активно. Думаю, бедолага просто оказался в неудачном месте в неудачное время.

Херст нахмурился и налил еще порцию.

— Ну а Чаллонер? Двое из нас четверых попали в переделку, и мне это кажется подозрительным.

— Совпадение. Когда дело доходит до денег, Чаллонер превращается в идиота, и ты это знаешь не хуже меня. Я ничуть не удивлен, что он оказался в долговой тюрьме. А если ты не поостережешься, то и сам туда угодишь.

Бертон с омерзением осмотрел комнату, а потом с осуждением взглянул на Херста:

— Приведи себя в порядок, старина. Ты превратился в позорище, позволив пьянству и беспутству завладеть своей жизнью.

— А как же Пендрагон? — снова заныл Херст.

— Не волнуйся. Ты оказываешь ему куда больше чести, чем он заслуживает. Может, ты его и боишься, а вот я нисколько. И не собираюсь лишаться сна из-за мистера Рейфа Пендрагона! — с горячностью воскликнул Бертон.