Изменница - Виктория Холт Страница 22

— Отлично, я рад познакомиться с вами, мадам, — сказал Эймос Керью. Он взял мою руку и сжал ее до боли. Мне показалось, что он собирается переломать мне кости.

— Я слышала о вас, — сказала я, — и теперь рада увидеть.

Он расхохотался. Эймос Керью, как я вскоре заметила, вообще часто смеялся. Его смех мог иметь разные оттенки: подчеркнуто сердечный, язвительный, добродушный. Это могло бы быть нервной реакцией, но нет. Я не думаю, чтобы он когда-нибудь нервничал. Но, несомненно, он был осторожен…

— Его светлости нравится, чтобы я время от времени заходил и докладывал ему о положении вещей.

— Да, конечно, — отозвалась я. — Я уверена, что его очень интересует, как идут дела в имении.

— Для его светлости это тяжело.

У Эймоса Керью вырвался смешок.

— Сочувственный на этот раз, как я подумала.

— Можно сказать, что он сидит в клетке, — продолжал Эймос, — а он так всегда любил вольную жизнь, ведь так, ваша светлость?

— О да, мне нравилось бывать на свежем воздухе. Гулять, ловить рыбу.

— Тебя можно было назвать разносторонним спортсменом, правда, лапочка?

Джесси посмотрела на Эймоса, и они обменялись многозначительными взглядами. Эймос вновь рассмеялся. В этот раз в его смехе было и уважение к спортсмену, и сочувствие к его нынешней беспомощности.

— Мне бы хотелось, чтобы ты показал моей племяннице как-нибудь имение, Эймос.

— С радостью, милорд.

— Прекрасно, тогда покажи ей всю округу. Тебе ведь нравится эта идея, Сепфора?

— Да, очень, — поблагодарила я.

— Ты получишь представление о размерах Эверсли-корта. Ты увидишь, насколько оно больше вашего Клаверинга. — Дядя повернулся к Эймосу. — Муж моей племянницы хотел приехать вместе с ней, — продолжал дядя Карл, — но не смог из-за несчастного случая. В следующий раз они прибудут вместе.

— Это будет и правильно, и прилично, милорд.

— Да.

Я слушала их разговор о делах в имении. Дядя Карл явно намеревался поговорить обо всем подробно. Мне тоже было интересно, так как Жан-Луи часто рассказывал мне о трудностях в Клаверинге, так что я прекрасно понимала, о чем идет речь.

Когда Эймос Керью собрался уходить, Джесси проводила его до двери. Я наблюдала в зеркале за ними и видела, как она что-то шептала.

«И тут конспирация», — подумала я и засмеялась про себя. Жерар с его подчеркнутой серьезностью и шуточками заставил меня увидеть в сложившейся ситуации просто-напросто одураченного мужчину и хваткую женщину, которая, играя роль дядиной любовницы, на деле крутила роман с его управляющим.

За обедом Джесси по-прежнему выглядела весьма довольной и гораздо раньше, чем обычно, отправилась на свидание к Эймосу.

Я же пошла в комнату дяди, мне было что рассказать ему.

Он с нетерпением поджидал меня, выглядел очень оживленно, его карие глаза светились лукавством.

Когда я подошла поцеловать его, он взял меня за руку.

— Посиди со мной, дорогая, и расскажи, что ты сумела сделать, а потом у меня тоже есть, что рассказать тебе.

Я немедленно описала, как, добравшись до города, я повидала молодого мистера Розена, который и занялся оформлением завещания.

Дядя кивал:

— Это все отлично. Теперь его надо будет подписать и отослать в контору Розена. Ха-ха. Бедная Джесси! Боюсь, это будет ударом для нее. Но это единственно правильное решение.

— Но, дядя, — заметила я, — не может же она рассчитывать унаследовать огромное фамильное имение? Он рассмеялся.

— Ты плохо знаешь Джесси, — любовно сказал дядя. — У Джесси грандиозные планы. Бедная Джесс… но я одурачил ее. Я… ха… кое-что подписал… вчера. Я должен был осчастливить ее.

— Вы что-то подписали!

Он улыбнулся мне и коснулся губ. Я подумала, что он сам не может утихнуть из-за распирающих его чувств.

Он сказал:

— Ты уже здесь… и повидала Розена… Ну, я и решил, что вполне безопасно подписать что-нибудь в пользу Джесси.

— Вы имеете в виду… завещание?

— Да, некоторым образом. Конечно, оно не будет действительным. Но Джесси не понимает разницы. Я подписал бумагу, датированную вчерашним днем. Там говорится, что все отойдет ей: дом, имение, все, за исключением одного-двух пустяков, о которых я должен буду позаботиться потом.

Я окаменела. Мне действительно казалось, что я попала в сумасшедший дом.

— Дядя Карл! — воскликнула я в волнении.

— Не волнуйся. Мне просто хотелось видеть ее счастливой. Эта бумажка удовлетворит ее и остановит поток ее бесконечных приставаний ко мне. Но она будет аннулирована, когда я подпишу настоящее завещание, потому что в нем я откажусь от всего, подписанного ранее. Это надо сообщить Розену.

Я упала на свой стул, с удивлением разглядывая дядю. Он с беспокойством посмотрел на меня и объяснил:

— Мне всегда нравилось жить в мире, и я буду очень доволен, если этого удастся достичь, дав какие-то обещания. Я подписал бумаги в пользу Джесси. Она счастлива. Я счастлив. Все мы счастливы. Она, конечно, получит удар, но только тогда, когда я уже этого не увижу.

Я молчала. Ситуация становилась просто абсурдной.

На следующий день Жерар д'Обинье отвез меня в город, и в этот раз я увиделась с мистером Розеном-старшим. Он тепло приветствовал меня и предложил бокал вина, но, так как я перед этим выпила кружку сидра на постоялом дворе, я отказалась. Он оформил завещание, сочувственно покачивая головой по поводу того, что называл «сложившимся положением в имении». Но когда я рассказала, что дядя Карл уже подписал, как он говорит, «кое-что» в пользу Джесси, адвокат пришел в ужас.

— Мы будем оспаривать любую бумагу, которую попытается представить эта женщина, но все-таки самый надежный способ выпутаться из этой ситуации это иметь здесь, в сейфе, подписанное и заверенное подлинное завещание. Ввиду того что вы мне поведали, я считаю, что должен поехать с вами, прихватив моего помощника в качестве свидетеля.

— Я уверена, что он будет очень огорчен, поступи вы таким образом. Я понимаю, что это звучит странно, но, появившись в доме, вы нанесете ему такой удар, что я боюсь думать о последствиях. Дядя Карл действительно очень сильно привязан к этой женщине, и я уверена, что только врожденное чувство долга по отношению к своей семье удерживает его от того, чтобы и в самом деле не завещать все ей. Он без ума от нее. Это абсолютно неуместно, и, не взглянув на все это своими глазами, я не поверила бы. Лорд Эверсли умолял меня помочь ему, и я должна выполнить его желание.

Мистер Розен выглядел озадаченным.

— Как скоро вы сумеете дать ему завещание на подпись, а потом вернуть мне?