Почерк судьбы - Шарлотта Лукас Страница 22

Но и тогда не было причин для волнений: он хорошо подготовился и без труда сдал все экзамены на отлично.

Когда стрелки наручных часов показывали без одной минуты семь, Йонатан Н. Гриф поднялся на три ступеньки и отыскал нужную кнопку. Вот, вторая снизу: «Шульц».

Он нажал на кнопку. Прежде чем он успел подумать о чем-либо, буквально через три секунды раздался сигнал, сопровождающий открытие двери.

Ни тебе «Да?», ни «Кто там?». Очевидно, кто-то действительно ожидал гостя в 19: 00. Или же обитатель или обитательница этой квартиры был человеком чересчур доверчивым. Ведь перед дверью мог оказаться кто угодно. Например, именно в это время часто ходили мужчины из службы по вывозу отходов, собирая взносы. Против этого ничего нельзя было возразить. Если они весь год предоставляли качественные услуги, почему бы и нет?

Йонатан невольно вспомнил о своем письме в городскую службу вывоза бытовых отходов. Пока он от них не получил никакого ответа и спрашивал себя, отреагирует ли вообще эта служба хоть как-то. Мусор из переполненных баков перед его домом все еще не вывезли. Но Йонатан не хотел показаться нетерпеливым и по крайней мере хоть сейчас мог бы не думать о вывозе макулатуры!

Йонатан поднимался на третий этаж не спеша, размеренным шагом, к квартире, где его, как он полагал, ожидает некая или некий «Шульц». Он не торопился. Йонатан не хотел оказаться у двери квартиры запыхавшимся, ведь он и так уже вспотел.

Лестничные пролеты были великолепными: светлые и приветливые, на стенах сохранилась оригинальная плитка в стиле модерн, отделанная по верхнему краю кантом.

Очень ухоженный дом, по-другому и не скажешь. Такой понравился бы его матери: насколько он помнил, она обладала хорошим вкусом, как и все итальянцы.

Старый дом к тому же находился в центральной части Гамбурга – Винтерхуде. Рядом – многочисленные кафе и магазины. София всегда скучала в родовом гнезде, в стороне от суеты, у берега Эльбы. Она часто мечтала о пульсирующих улицах Флоренции и о рыночной площади городка Фьезоле, откуда она была родом.

Йонатан смутно припоминал, как во время ее приступов ностальгии отец всегда говорил о катастрофическом положении с парковочными местами в городе. И теперь Йонатан крутился на «саабе» в поисках свободной площадки, пока не нашел подходящую. Но ему удалось поставить машину лишь благодаря высокому искусству параллельной парковки, ведь прямо перед ним стоял «Гольф», водитель которого, очевидно, считал вполне нормальным парковаться в пятидесяти сантиметрах от дерева.

После напряженного вращения баранки Йонатану наконец удалось занять место позади «Гольфа», и он оставил дорожному хаму под задним дворником записку, вырвав листок из блокнота, который всегда носил с собой:

Дорогой участник дорожного движения,

Вы припарковались весьма бесцеремонно, Ваш автомобиль блокирует сразу два места для стоянки! Я с трудом припарковался позади Вас, если бы Вы немного проехали вперед, то очень облегчили бы жизнь согражданам.

С наилучшими пожеланиями,

Йонатан Н. Гриф

Словно всего этого было недостаточно, из автомата на парковке появился чек с такой суммой, что Йонатана возмутили уже какие-то ростовщические расценки. Четыре евро за час! Словно он не арендует парковочный карман, а покупает его! Еще одна тема для «Гамбургер нахрихтен». Может, стоит указать редакции в очередном письме на новые методы рыцарей-разбойников? Йонатан мысленно уже составлял текст.

Дорогая редакционная команда,

Как житель нашего прекрасного ганзейского города и владелец авто, обращаюсь сегодня в вашу газету с просьбой затронуть тему «Грабительские парковочные сборы»…

Ну да ладно, Йонатан не хотел больше волноваться. И более того, он должен был целиком и полностью сконцентрироваться на деле, по которому он, собственно, сюда и пожаловал.

Когда он добрался до площадки третьего этажа, в дверях квартиры его уже, улыбаясь, ждала какая-то женщина. Она напомнила Йонатану певицу Шер, потому что была такой же красивой, но, к счастью, не пострадала от скальпеля хирурга. Ему показалось, что ей около пятидесяти пяти, хоть она могла быть и моложе лет на десять. Или старше – трудно было определить.

Блестящие длинные черные волосы спадали на плечи, в ее запоминающемся лице было что-то от индианки. На ней был облегающий брючный костюм антрацитового цвета, который удивительно шел к ее темно-серым глазам. Все вместе слилось в единый восхитительный образ. «Вневременная элегантность» – так сформулировал бы писатель.

Йонатан вздохнул, ступив ей навстречу, и протянул руку:

– Добрый день, госпожа Шульц. Меня зовут…

– Тс-с-с! – перебила его женщина. Она приложила палец к губам и, все еще улыбаясь, теперь тихо, как-то по-заговорщицки, добавила низким прокуренным голосом: – Никаких имен!

Если бы Йонатану пришлось подбирать голос для озвучивания госпожи Шульц, он выбрал бы именно тот, который и был у нее. Вот только фамилия Шульц совершенно ей не подходила.

Она распахнула дверь в квартиру и отступила в сторону:

– Проходите.

– Э-э-э, да, – выдавил из себя, запинаясь, Йонатан, вытер туфли о коврик и воспользовался приглашением. – В общем, госпожа Шульц…

– Сарасвати, – снова перебила она его.

– Сарас – что?

– Меня зовут Сарасвати.

– Ах, вот оно что! Сарасвати Шульц?

Она громко рассмеялась, звонко и весело.

– Что-то вроде того. Сарасвати – мое духовное имя. Имя моей души.

– Духовное, да, понимаю.

Йонатан боролся с желанием немедленно распрощаться и уйти. Женщина оказалась не только очень красивой, но и весьма своеобразной.

Он тут же подумал о Гарри Поттере с Альстера, который тоже что-то плел про душу. Может, в Гамбурге с питьевой водой что-то неладно? Что тут происходит?

Разумеется, Йонатан не ушел. Слишком уж велико было его любопытство. И чувство, что вот-вот произойдет нечто необыкновенное.

– Сарасвати – индийская богиня мудрости и знаний, – объяснила госпожа Шульц, провожая Йонатана в комнату, которая была обставлена со вкусом – соединение светлой современной мебели и изысканных предметов старины из темного дерева.

В глаза прежде всего бросились напольные часы с филигранной резьбой. На трех больших окнах висели абсолютно белые шторы, ворсистый ковер с африканскими узорами в сочетании с марокканской люстрой добавляли комнате экзотичности и в то же время делали ее уютной.

Госпожа Шульц, она же Сарасвати, указала на стулья у обеденного стола из тикового дерева, на котором возвышался шестисвечник. Рядом стоял хрустальный графин с водой и два пустых стакана; в центре стола лежала колода карт.

– Пожалуйста, присаживайтесь!

– Это, наверное, какое-то недоразумение, – произнес Йонатан, не торопясь сесть на предложенное место. – Я не к вам хотел зайти.