Дом там, где сердце - Шеннон Фаррел Страница 22

–Да, конечно, она расстроена. Все мы расстроены. Ведь как это тяжело для меня – приехать сюда вот так и столкнуться с неприкрытой нищетой, такой, какой я никогда не знала и ко­торая станет намного ощутимее для всех вас, если я не смогу исправить здешние дела. А насколько страшнее это, наверное, для вас, Локлейн, ведь вы помните поместье процветающим. Теперь представьте, как должно быть тяжело сейчас Циаре, которая оставалась здесь и видела, как Барнакилла постепенно приходит в упадок, пока вы были в Австралии. Здесь все страдали. Вы, конечно, и сами видите это? Так что, пожалуйста, будьте терпимы к ней. Вы, наверное, напомнили ей обо всем, что она потеряла.

– Что-то вы вчера вовсе не расстроились, когда продали все свое имущество.

– Люди все разные и по-разному относятся к несчастьям. После того как похоронила Августина, я решила отсечь про­шлое. Что толку сожалеть об ошибках или о том, чего мы не можем изменить? Вы вспомнили о вещах, которые я прода­ла, о платье, коляске. По сути, Локлейн, ни одна из этих вещей не была моей. Да, все они новые. Но принадлежали они Мюйрин Грехем, новоиспеченной невесте. Сейчас же я Мюйрин Грехем Колдвелл, бедная вдова. Я должна научиться соответствовать новой роли. Так что все это для меня не имеет значения, кроме денег, которые мы получили, чтобы начать все сначала. Я сде­лаю все возможное, чтобы переписать все с чистого листа, по­строить заново и свою жизнь, и Барнакиллу.

Локлейн молча добавил торфа в огонь, пока Мюйрин соби­рала осколки и заканчивала мыть посуду. Потом она позвала Циару через закрытую дверь:

– Я иду в дом. Жду вас там, когда вы будете готовы. Локлейн посмотрел на Мюйрин, и взгляд его серых глаз встре­тился с ее взглядом.

– Спасибо, вы так добры к ней.

– Не стоит благодарности. Похоже, ей нужен друг, как, впро­чем, и мне.

Солнце ярко светило, когда она ступила на тропинку, веду­щую от группы коттеджей к особняку. Локлейн следовал за ней, и Мюйрин воодушевленно комментировала все, что видела.

– Здесь есть несколько старых деревьев, и земля, похоже, вполне плодородная. Вот только скал и папоротников здесь поменьше, чем было у нас. А как обстоят дела с пастбищами?

– Хорошо, вот только если бы у нас был скот, но его давно нет. Даже цыпленка едва ли можно найти во всей округе. Все, что у нас есть, – две тягловые лошади.

– Это значит, что мы можем, по крайней мере, добраться до города, – с заметным облегчением отметила Мюйрин.

Локлейн повел ее к переднему фасаду особняка и, открыв дверь массивным ключом, впустил внутрь через главный вход.

Стремительно разбегающиеся мыши и многочисленные пти­чьи гнезда – вот что первое ожидало их в холле. В полутьме она уставилась на паутину, которая была едва ли не единствен­ным убранством дома. Проходя из одной пустой комнаты в дру­гую, она чувствовала, что у нее душа уходит в пятки. Ничего не осталось от былой Барнакиллы, кроме грязи и нищеты, слов­но Августин оставлял за собой лишь мусор всюду, к чему бы ни прикоснулся.

Единственной комнатой, о назначении которой можно было еще догадаться, был небольшой кабинет, где стоял диван с не­сколькими несвежими одеялами, как бы подсказывая Мюйрин и Локлейну, где спал Августин во время своих последних визи­тов в Барнакиллу. Библиотека была плотно забита книжками, здесь стояли всего один или два расшатанных стула и очень старый диван. Все остальные комнаты внизу были совершенно голые. Из них было продано все до нитки.

Кухня тоже так и кишела мышами и крысами, но Мюйрин увидела и несколько явных ее достоинств, позволяющих кое-что исправить. Она была большой, а в лучшие дни Барнакил­лы – шумной и суетливой. Здесь было несколько духовок для жарки и выпечки, духовка для хлеба и даже коптильня, раз­мещавшаяся в конце кухни. Там был большой медный котел, который висел над решеткой, и огромная бадья. Мюйрин ви­дела, что это паровой котел для стирки, а рядом было несколь­ко больших раковин, несомненно, для этой же цели. И, что было лучше всего, неподалеку стояли два водяных насоса.

Кладовые были огромными, они тянулись от пола до потол­ка, и на полках стояли несколько корзин с овощами и жестяных коробок с мукой, овсом и сахаром.

По застекленным шкафчикам кладовки Мюйрин догадалась, что, по крайней мере, Августину не удалось продать что-либо из кухонного оборудования. Здесь были простые наборы гли­няной посуды, деревянных и стальных ложек и вилок и не­сколько хороших ножей. Было здесь даже несколько фарфоро­вых изделий в застекленном деревянном шкафчике, встроенном в стену коридора между кухней и тем, что, по предположению Мюйрин, должно было когда-то представлять собой столовую. Без сомнения, серебряные столовые приборы тоже были когда-то проданы.

В шкафах под духовками было несколько больших котлов и сковородок и. еще немного овощей и картофеля, и даже не­сколько бутылок вина. Все было покрыто слоем грязи и пыли, но вселяло оптимизм: Мюйрин, по крайней мере, чувствовала, что ей есть с чего начинать новую жизнь.

Он открыла заднюю дверь кухни и обрадовалась, увидев сна­ружи небольшую кучку дров.

– Прежде всего нам понадобится много горячей воды, так что разжигайте огонь под бойлером, а я пока наполню котел, – отдала указания Мюйрин.

– Но это для вас слишком тяжелая работа!

– Ну что ж, тогда найдите людей, которые могли бы помочь. Мы не сможем убрать здесь без горячей воды. В любом случае, пора дать людям знать, что теперь здесь хозяйка я и что я все­рьез намерена снова поставить поместье на ноги.

Локлейн согласился с ее планом и отправился разыскивать кого-нибудь из старых друзей и их жен, а Мюйрин в это время пошла мыть посуду. Закатав рукава своего черного с красным платья, она принялась качать насосом воду. Сначала вода была ужасного коричневого цвета и отвратительно пахла, но вскоре пошла довольно чистая, хотя коричневатый оттенок все же остался. Возвратившийся Локлейн объяснил, что это из-за боль­шого количества торфа в почве.

Она стала носить ведра к бойлеру и обратно.

– Дома я видела торф, но мы, по-моему, пользовались им гораздо меньше, чем вы здесь.

Локлейн сложил дрова в топку.

– Наверное, потому, Что у вас есть готовый уголь. Но здесь он очень дорогой, поэтому мы пользуемся дровами и торфом.

– Понятно.

Скоро к черному ходу прибыли три пары, и Локлейн пред­ставил их.

– Это Патрик Мартин и его жена Сиобан, они занимались плотницким делом и ткачеством, пока не настали трудные вре­мена. Это Марк Макманус и Шерон, они выращивали картофель и брали на дом стирку. А это Колм Магир и Брона, они работа­ли на ферме и следили за скотом. Это одни из наших лучших работников. Они, как и их родители, родились и выросли в этом поместье.

Все несколько настороженно смотрели на красивую молодую женщину.

Мюйрин одарила их самой теплой улыбкой. Пожав каждому руку, она попросила их помочь с водой, отоплением, уборкой.