Бывший будущий муж - Айра Уайз Страница 22

Это все были предварительные возбуждающие ласки предстоящего обольщения, и она снова подпала под их влияние, как и много раз перед этим. Найджел занимался с ней любовью своими глазами, своим голосом, каждым имеющимся в его распоряжении интимным оружием арсенала чувственности.

— Почему? — неожиданно спросила Джессика.

— Потому что я хочу тебя, — немедленно ответил он, даже не пытаясь делать вид, будто не понял ее вопроса.

«Несмотря на все мои недостатки?» — хотела спросить она, но Найджел приложил пальцы к ее губам, догадавшись, о чем пойдет речь.

— Не надо, не спрашивай меня ни о чем.

Спроси себя: чего хочешь ты сама?

О, что же тут спрашивать… Джессика и так прекрасно знала, что хочет его. И всегда хотела.

А еще хочет, чтобы сегодняшняя ночь длилась и длилась, стерев прошлое без следа. И еще… еще хотела, чтобы завтрашний день не наступил никогда…

Поэтому когда Найджел, выйдя из ресторана, наклонился и поцеловал ее, она не стала возражать. Он нежно обнял ее за плечи и с силой прижал к себе, словно давая попробовать то, что заготовил на ближайшее будущее.

На пути к «мерседесу», ожидающему их за два квартала от «Риччи Берци», Найджел неожиданно пробормотал извинение, покинул Джессику и зашел в магазинчик, торгующий всякой всячиной. Спустя несколько мгновений появился снова и, криво усмехнувшись, показал ей большую бутылку, завернутую в серебристую бумагу.

Шампанское, поняла она. Еще одно подтверждение того, что их ожидает. Раньше они всегда лежали в постели, еще разгоряченные от любовных ласк, и неторопливо пили шампанское.

О, Найджел пошел на все, чтобы воссоздать магию наших прошлых встреч, подумала Джессика, отчаянно покраснев, и заметила, как он сунул что-то в карман. Но не придала этому ни малейшего значения. Наверное, сдача. Скорее всего в магазинчике принимают только наличные.

Они продолжали неспешный путь по Форфакс-авеню, каждый с бешено колотящимся сердцем и пересохшим от ожидания ртом. Сели в машину и в полном молчании поехали по затихающим улицам мегаполиса. Остановились перед домом, вышли и поднялись по ступенькам к двери. Найджел достал ключ, сунул его в замок и повернул.

— Ты дрожишь, — заметил он, толкнув дверь и пропустив Джессику вперед.

Она попыталась засмеяться, но безуспешно.

А потом… потом его рот накрыл ее трепещущие губы, и вот они уже целовались, целовались, целовались… позабыв обо всем и обо всех, кроме друг друга.

Найджел оторвался от нее, но не отпустил, а прижал к стене, захлопнул ногой дверь, снова наклонился к ее лицу и принялся покрывать его быстрыми поцелуями.

Она не отталкивала его. Не пыталась сказать «нет». Но не понимала, почему тем сильнее испытывает странное беспокойство, чем ближе они подходят к тому моменту, когда уже поздно будет говорить это самое «нет».

Найджел снова оторвался от нее и заглянул в бездонную черноту ее глаз. Он стоял близко, очень близко. Прошлое, казалось, исчезло. Нет, не исчезло, а слилось с настоящим и с обещанием, горящим в той черной глубине, где он искал ответ. И, верно истолковав его, снова припал к полным горячим губам.

Не размыкая объятий, они направились в ее спальню, и дверь медленно закрылась за ними, отрезав от всего мира, запретив ему вторгаться в их и только их вселенную. Джессика поставила бутылку на столик, смутно подумав, что надо бы отнести ее в холодильник, повернулась и обхватила Найджела руками за шею. Нашла любимый ею, восхитительный рот и прижалась к нему приоткрытыми нетерпеливыми губами, предлагая все, что имеет. Найджел вздрогнул, принимая ее щедрый дар, ответил на предложение и снова вздрогнул, когда она провела языком по внутренней поверхности его рта. Они были вместе, уже спаянные воедино, хотя еще даже не начали раздеваться. Так оно и было с ними всегда.

Они целовались долго, целую вечность, растворившись в темном, чувственном тумане.

Найджел гладил ее руки, гладил ее тело, потом приподнял ладонью тяжелые черные пряди волос и нащупал замок молнии. И медленно, томительно-медленно потянул его вниз.

Джессика задержала дыхание, наслаждаясь сладостной пыткой, нежным танцем его пальцев на своем позвоночнике, и покорно сгибалась и разгибалась, повинуясь их приказу, помогая ему избавить ее от мешающей обоим ткани.

Найджел сдернул платье, позволив ему упасть к ее ногам, потом опустился на колени и поцеловал ее бедра, словно прося прощения за резкое движение. Потому что сейчас в этой спальне насилие не допускалось, оно осталось там, в прошлом, когда они набрасывались друг на друга в бешенстве яростного вожделения.

Нет, не думай об этом, приказала себе Джессика, ощутив новый приступ нерешимости и сомнений.

А Найджел продолжал целовать ее. Он нащупал застежку шелкового бюстгальтера и освободил округлые груди с выступающими светло-розовыми напряженными сосками. Обвел языком один, и Джессика содрогнулась от удовольствия и закрыла глаза, чтобы полнее насладиться мгновением. Потом откинула назад плечи и запрокинула голову, чтобы приблизить грудь к его лицу.

Найджел засмеялся; это был тихий радостный смех узнавания. О, Джесси всегда была восхитительно восприимчивой любовницей! Он нашел ртом другой сосок, лизнул его, вызвав то же ответное содрогание. О, он был способен довести ее до оргазма одним этим!

Но только не сегодня, сказал он себе и принялся гладить руками нежную шелковистую кожу, скользнул ими ей за спину и выгнул ее навстречу своей напряженной плоти. Джессика ощутила толчок его члена, двинула бедрами, не сдерживаясь, не скрывая своего желания.

— Раздень меня, — попросил Найджел.

Она открыла глаза и, чувственно улыбаясь, начала медленно расстегивать пуговицы рубашки.

Раздвинула тонкую ткань, обнажив широкую грудь, покрытую золотистыми волосками, и провела по ней острыми ноготками. Рубашка упала на пол, а она наклонилась и принялась покрывать влажными чувственными поцелуями мускулистый живот, спускаясь губами все ниже, все ниже…

О, эти прикосновения! Ничто не могло сравниться с ними, ничто. Найджел закрыл глаза и отдался потрясающему ощущению. Дыхание с шумом вырывалось из его приоткрытого рта.

Джессика что-то сказала, он взглянул на нее и увидел, как она провела языком по пересохшим губам. О, он знал, почему она так сделала…

Ей никогда не удавалось ничего утаить от него.

Не в состоянии больше терпеть пытку ожиданием, он подхватил ее на руки и понес к кровати, откинул покрывало и опустил на прохладные простыни как свою законную добычу.

Джессика смотрела, как он сорвал с себя остатки одежды, и сама быстро стянула чулки и тонкие трусики, плавно изгибаясь на белой ткани, дразня его видом женственной плоти.

Они целовались, прикасались друг к другу, катались, сплетаясь телами, по всей кровати, пока Джессика не застонала от невыносимого наслаждения. Да, он знал о ней все, абсолютно все, — где дотронуться, что сделать, чтобы довести до экстаза в считанные мгновения.