Линия судьбы - Элла Уорнер Страница 22

Няня ребятишек Брижжит, по всей видимости, тоже положительно отнеслась к ее появлению. Казалось, она даже порадовалась за своих питомцев, у которых теперь была тетя, которая будет с удовольствием проводить с ними время. Это была молоденькая женщина, которая появилась в замке только полтора года назад, так что не могла знать Клод и, к сожалению, ничего не могла рассказать Долли о ее сестре. Но с детьми у нее были прекрасные отношения. Они обожали ее.

По тому, как Реймонд вел себя с детьми, Долли сделала вывод, что он вовсе не был «приходящим папочкой»; для него общение с малышами было не просто обычным делом, но и удовольствием.

Лилиан с радостью устроилась у него на коленях. Жиль грелся в лучах его ласки. Видя эту картину, Долли не могла не признать, что дети сестры отнюдь не обделены любовью, и при таких обстоятельствах настаивать на необходимости ее присутствия в доме будет весьма затруднительно.

Чувствуя на себе пристальный взгляд Реймонда, Долли прекрасно понимала, что он наблюдает, насколько она отвечает ситуации, и не сомневалась, что он тут же вмешается, если только заметит фальшь в ее общении с детьми. Строгий контроль… Может, это угнетало ее сестру? Все больше и больше Долли томило желание понять, почему не сложилась их семейная жизнь.

Брижжит принесла в детскую чай, и Реймонд, мягко передав детей под ее опеку, сказал:

— Ваша тетя должна отдохнуть. Она устала после тяжелой дороги, и мне нужно проводить ее в отведенную ей комнату. Завтра вы снова увидите ее.

— Утром, папа? — с надеждой спросил Жиль.

— Да, утром, — пообещала Долли, решительно настроенная проводить с детьми как можно больше времени.

Она поцеловала их обоих, прежде чем присоединиться к Реймонду, чей благожелательный настрой вселил в нее надежду. Тем не менее она посчитала своим долгом удостовериться в этом, как только они вышли из детской.

— Я надеюсь, ты ничего не имеешь против?

— Отнюдь. — Теплые искорки промелькнули в глубине его темных глаз. — Однако ты поразительно быстро нашла с ними общий язык.

Его похвала мгновенно вызвала ответную реакцию.

— Они такие чудные! — воскликнула она.

Он отвел глаза, сухо заметив:

— Далеко не со всеми.

— Кого ты имеешь в виду? Надеюсь, не Брижжит? — Долли вопросительно уставилась на него.

Он ответил не сразу, молча сопровождая ее к лестнице, которая вела на второй этаж.

— Нет. Я сам выбрал Брижжит.

Нотка удовлетворения в его голосе заставила Долли поинтересоваться:

— Им не нравилась няня, которую выбрала Клод?

— Клод никого не выбирала. Это делала моя мать. Она считала, что дети нуждаются в строгом режиме и дисциплине. В то время я склонен был доверять ее мнению.

— Мне кажется, муж в первую очередь должен прислушиваться к мнению жены? — возразила Долли.

— Клод, — он сделал глубокий вдох, — после рождения Лилиан перенесла послеродовую депрессию. Она оставалась безучастна к любым решениям.

Долли знала из своей медицинской практики, что подобные заболевания плохо поддаются лечению. Еще один фактор, который мог оказать негативное влияние на душевное состояние Клод? Она нахмурилась, глядя себе под ноги, пока они бок о бок поднимались по лестнице. Потом спросила:

— Ей было все равно, кто будет сидеть с ее детьми?

— В то время да, — мрачно произнес Рей. — Казалось, ничто не радовало ее. К сожалению, только сейчас я понимаю, что мне следовало более внимательно прислушиваться к ее жалобам. Может быть, тогда все было бы по-другому…

Он сожалеет, что не проявил достаточного внимания к ее сестре? И вдруг Долли обнаружила, что уже не смотрит на Реймонда как на злодея, виноватого в том, что случилось с ее сестрой, и все потому, что она не могла не заметить, насколько заботлив он с детьми. И все же нетерпение не лучший способ борьбы с депрессией.

— Еще и полугода не прошло, как исчезла Клод, — продолжал Реймонд, — а Жиль сообщил мне, что ненавидит няню Тилькен. Я стал разбираться… — Он замолчал, покачав головой. — Слишком поздно, чтобы исправить то, что она сделала с Клод.

О ком он говорит, думала Долли, о матери или о няне? Может, последняя действовала по наущению его матери? Тоска, неуверенность в своих силах, страх перед свекровью, страх перед няней… Все это вместе взятое способно было довести молодую женщину до отчаяния, особенно если она не могла рассчитывать на поддержку мужа.

— Жиль теперь менее упрямый, а Лилиан не такая робкая и запуганная, — заключил Реймонд, и в его тоне снова послышалось удовлетворение. — Надеюсь, твой приезд будет не менее благотворен для детей.

Долли, в свою очередь, готова была сделать все, чтобы это случилось. По крайней мере, в этом вопросе их желания совпадают, что придавало ей уверенности в этом большом чужом доме. И она поклялась себе, что никому не позволит поколебать эту уверенность. Ни по какой причине.

Реймонд открыл дверь и провел ее в комнату, которая, по всей видимости, была изначально предназначена для нее, — ее сумки уже стояли на полу в ногах кровати.

А что это была за кровать! Огромная, на четырех витых столбиках, с балдахином из богатого бургундского шелка, с кистями, в изголовье — груда подушек. Прелестная антикварная мебель из палисандрового дерева украшала комнату, стулья были обиты бархатом, красное смешивалось с густым винным оттенком с добавлением золота; изящный туалетный стол с зеркалами, миниатюрный секретер, на столах вазы с цветами и на картинах тоже цветы… Долли замерла от восторга.

— Дверь в углу ведет в твою персональную ванную и гардеробную, — пояснил Рей.

Роскошь на самом высочайшем уровне, подумала Долли, медленно оглядываясь кругом, стараясь не упустить ни одну деталь интерьера. Другая дверь на противоположной стороне невольно приковала ее внимание.

— А куда ведет эта дверь? — спросила она.

— На мою половину, — послышался невозмутимый ответ.

Ее сердце забилось часто-часто… Это необходимо выяснить немедленно, твердо решила она, поворачиваясь лицом к нему.

— Ты разместил меня в комнате, смежной с твоей? — еле сдерживая негодование, воскликнула она.

— Тебе не стоит волноваться по этому поводу, — спокойно возразил он. — Дверь запирается на ключ.

— Неужели в этом огромном замке больше нет комнат для гостей? — негодовала Долли. В мозгу у нее билась настойчивая мысль, что подобная близость недопустима, более того — опасна, независимо от того, заперта дверь или не заперта.

— Это была комната Клод. Я думал, тебе будет приятно ощутить ее близость, — послышался тихий ответ.

Все внутри сжалось, щеки вспыхнули румянцем. Как она может ощутить близость своей сестры, не почувствовав его близости? О Боже, она пропала!