Проделки Купидона - Алекс Стрейн Страница 22

Почти всех соседей, тех, что хотели работать, а не получать все на золотом блюдечке, Алекс вытащил из бедности. Кому помог с обучением, кому — начать собственное дело. В отличие от других, не возомнил о себе, когда деньги появились. Все потому, что сердце у него золотое. Он и мне помог, а когда наступили тяжелые дни, я получил этот заказ. Алекс знает, что денег я не возьму, все нужно заработать…

Этот новый Алекс, которого она узнавала из рассказов Зака, вызывал в ее душе какую-то нежность и смятение. Теперь она понимала его гораздо лучше: жесткость, которую она принимала за надменность и грубость, оказалась свойством характера, развитым в результате борьбы за выживание, за свое место под солнцем. Зак назвал его сердце золотым…

— Миз Анна?

Она обернулась, оторвавшись от раздумий.

— Миз Анна, вам бы немного передохнуть, с самого утра на ногах.

Она улыбнулась заботливости Большого Зака.

— Наверное, и в самом деле надо немного отдохнуть. Вам бы тоже пора устроить перерыв: время близится к ланчу.

Зак кивнул, стащил с головы бейсболку и, вытерев потный лоб огромным носовым платком, выуженным из не менее огромного кармана, опять нахлобучил ее на голову.

— Ну и жара сегодня. К вечеру обязательно хлынет ливень, попомните мои слова. Ладно, пойду скажу ребятам, чтобы передохнули…

Анна услышала голоса рабочих, которые решили устроить ланч на улице. Потом топот стих, и она поняла, что дом опустел. Не торопясь, Анна прошлась по дому, заглядывая в комнаты и оценивая разительные преобразования. Была закончена самая грязная и тяжелая работа по отбиванию старой штукатурки и смене полов. Анна очень любила этот период. Голые и обшарпанные стены выглядели как после стихийного бедствия, но в ее глазах это было идеальное пространство для любых преобразований. Теперь дела пойдут намного быстрее. В своих мечтах она уже видела их прекрасную гладкую поверхность, а потом…

— Как продвигаются дела?

Она резко повернулась. Перед ней стоял Неймен. Она не видела его целую неделю. Они оба застыли, с равным удивлением осматривая друг друга. Неймен был в выбеленных временем джинсах и белой футболке. Его волосы были слегка взъерошены, а на лице сначала слегка проявилась, а потом широко засияла ослепительная улыбка. Анна вдруг с испугом подумала о том, как она, должно быть, ужасно выглядит: на ней были видавшие виды джинсы и просторная футболка, как минимум на три размера больше того, какой она носила, и никакого макияжа. К тому же утром ее случайно обрызгали краской, а волосы наверняка растрепались, пока она бегала по дому, давая необходимые указания.

— Как приятно тебя видеть, Анна! — промурлыкал он, и она обреченно подумала, что его любезность означает только одно — лицо у нее тоже вымазано краской.

— Почему вы не позвонили? — хмуро пробурчала она.

— Решил сделать неожиданную инспекцию и посмотреть, как идут дела.

— Пожалуйста. — Она широким жестом дала понять, что он может делать все, что ему заблагорассудится.

Алекс прошелся по гулким пустым комнатам, и Анна, уже не замечая этого погрома, вдруг с неожиданным увлечением начала рассказывать о грядущих переменах. Она распиналась минут двадцать, прежде чем заметила, что Алекс внимательно рассматривает ее.

— Я вся в краске, — нервно сказала она, теряясь от этого темного взгляда.

Алекс продолжал неотрывно смотреть на нее.

— Одну минуту… — Она повернулась, чтобы удалиться в укромное местечко и проверить, как она выглядит. На ходу сняла перчатки и сдернула кепи, под которое убирала волосы. Взглянув в маленькое зеркальце, она обнаружила, что лицо чистое. Почему же он рассматривал ее так пристально? Анна быстро расчесала волосы, снова убрала их в тугой узел и натянула кепи. Так-то лучше…

Алекс осмотрел дом, но при этом был странно молчалив и не отпустил ни одной шпильки. Это его состояние насторожило Анну, и она с упавшим сердцем начала размышлять, что ему не понравилось больше всего.

— Дом выглядит так, словно по нему пронесся торнадо.

— Мы всего лишь отбили старую штукатурку, и совсем скоро вы не узнаете свой дом…

— Надеюсь, это будет приятное удивление.

— Конечно, — без тени сомнения подтвердила она, — комнаты будут выглядеть точно так же, как на модели, которую вы одобрили.

— Жаркий сегодня денек… — Он скользнул взглядом по ее разгоряченному лицу.

— Да, — согласилась Анна. — Большой Зак обещал к вечеру ливень. Посмотрим, насколько точными окажутся его прогнозы.

— Большой Зак? — удивленно переспросил Алекс, и Анна невольно улыбнулась.

— Так он разрешил называть себя в обмен на то, что меня он будет звать миз Анной. Обмен честный, не правда ли? Зак мне сказал, что вы спасли его фирму от разорения… — вдруг нечаянно выпалила она, и Алекс прищурился.

— Вот как?

— Да, и это очень благородно с вашей стороны.

— Никакого благородства. У Зака и его бригады золотые руки, но, к сожалению, мало наглости и оборотистости. А по нынешним временам это главное условие, чтобы получать заказы. Слишком много конкурентов. — Алекс опять стал неприступно жестким, а глаза его сделались холодными. Он отвернулся, окинув рассеянным взглядом комнату, где они находились. — Я должен уехать на несколько дней. Деловая поездка.

— Желаю удачи…

— Если тебе нужно будет обсудить какой-нибудь вопрос, позвони. — Он вложил ей в руку карточку с номером своего мобильного телефона и ушел.

Анна постояла еще несколько секунд, слушая его удаляющиеся шаги, гулко звучащие в пустых комнатах, и неожиданно почувствовала, что где-то в носу защипало, словно она была готова заплакать.

Следующие дни она трудилась как одержимая, неимоверно уставая к вечеру. В тот день, когда Алекс соизволил почтить их своим вниманием, дождя так и не случилось, и Большой Зак тут же придумал оправдание своему несбывшемуся прогнозу. Ветер — он совсем стих и не пригнал долгожданной дождевой тучи. Но и в следующие дни солнце палило просто немилосердно, а к вечеру духота была такая, что Анна напоминала себе рыбу, выброшенную на берег. Уже к среде она чувствовала себя совершенно вымотанной, и даже долгожданные изменения в облике дома почти не радовали ее. Она мечтала о прохладе бассейна и с тоской поглядывала на двор, где рабочие заканчивали установку подводной подсветки.

— Джозеф, ты делаешь все не так! — Она обернулась и едва сдержалась, чтобы не накричать на одного из работников бригады. Джозеф был той единственной паршивой овцой, без которой не обходится ни одно стадо. Руки у парня росли не из того места, откуда у всех. Анна это сразу заметила, но от разговора с Заком ее удерживали слова последнего о том, что эта работа — последняя надежда непутевого сына его кузена. — Посмотри, окрас неравномерный. Полоса рядом отличается по оттенку от той, что ты наносишь сейчас! — Впервые раздражение Анны вылилось в выговор.