Танцуя с тигром - Лили Райт Страница 22

– Скажи что-нибудь, – обратился к нему Хьюго. – Твое молчание убивает меня.

– Я сосредоточен на дороге.

Перед ними не было ничего, кроме ровной полосы асфальта, покрытой трещинами и обрамленной видавшими шесть жизней пыльными кактусами.

– Ты не сосредоточен на дороге. Ты ковыряешь в носу и о чем-то думаешь.

– Ты все еще встречаешься с той девчонкой?

Хьюго снова пожалел о том, что раскрыл ему свою тайну.

– Я все еще покупаю много бумаги, – только и смог ответить он.

– Она же ребенок.

– А кто из нас не ребенок?

– Твоя жена знает?

– No, gracias a Dios^[105].

– Это ты так думаешь. Она знает. Можешь не сомневаться, – расхохотался Педро. – Женщины могут ничего не говорить, но они всегда все знают.

– Соледад думает, что мы переезжаем на север. Я обещал ей.

– А сам вместо этого тратишь все деньжата на девчонку.

– Она не девчонка, а девушка. Она не дорогая.

– На женские киски всегда приходится потратиться.

– Мне нужно действительно много денег, прежде чем решить, что со всем этим делать.

Педро бросил быстрый взгляд в зеркало заднего вида.

– Послушай, мой милый Тигр: лучше быть собакой у богача, чем святым у бедняка.

Хьюго улыбнулся, услышав свое старое прозвище.

– Это пословица?

– Запомни ее хорошенько.

– Ты стал таким циничным. А был приятным человеком. Наш маленький ангелочек Педрито. Когда мы были мальчишками, ты плакал над бездомным котом. Когда ты получал плохую оценку, то готов был бросить свою домашнюю работу в арройо^[106].Что с тобой стало?

Лицо Педро ожесточилось. Он погладил указательным пальцем нос и ответил:

– Я изменился.

Они припарковались на окраине, заблокировали багажник и отправились пешком мимо tianguis^[107], который растянулся на несколько рядов. Там продавали сумки, магнитолы и бонги для курения марихуаны. Бóльшая часть вещей была ворованной или поддельной. Даже электричество, используемое продавцами для крошечных телевизоров, которые показывали футбол или мыльные оперы, тоже было добыто нечестным путем. Хьюго ни разу не бывал в Тепито, но слышал в новостях, что это место сравнивали с Мумбаи. Из тех же новостей он узнал, что люди здесь были настолько бедны и безумны от наркотиков, что поклонялись Санта-Муэрте, Ангелу Смерти. Хотя по телевизору не показали полной картины. Это была разница между 2D и 3D, между просмотром порно и занятием сексом. Худые, как тростинки, женщины продавали поношенную одежду по десять песо. Между стендами с детской порнографией сновали крысы. В воздухе воняло травкой, гашишем и мусором. Огромный баннер над дорогой гласил: БЫТЬ МЕКСИКАНЦЕМ – ЧЕСТЬ, НО БЫТЬ ИЗ ТЕПИТО – ДАР ВСЕВЫШНЕГО.

У этих людей не было ничего, кроме гордости.

Перехват был назначен на четыре. Им нужно было убить где-нибудь еще час, и Педро предложил, а затем стал настаивать, что нужно посетить созданный Энрикетой Ромеро алтарь Санта-Муэрте. Хьюго поначалу сопротивлялся, но потом сдался под его натиском. Необязательно верить в Господа или дьявола, чтобы разволноваться перед встречей с Ангелом Смерти. Это было нечто вроде цирка рядом с домом Ромеро. Хьюго шел вперед, пока не столкнулся с ней лицом к лицу. То, что он увидел, заставило его вздрогнуть: человеческий скелет, одетый, будто вульгарная нищая невеста, в белое нейлоновое платье. С костлявой шеи свисала связка крестов. Ее череп напомнил ему череп гончей собаки. Глубокие полости глазниц, слишком много зубов.

Вокруг нее кружил целый хоровод несчастных, которые шептали ласковые имена: Белая Леди, Черная Леди, Леди Теней, La Flaca (Худая), Сладкая Смерть. Мужчины, сплошь покрытые шрамами, выдыхали сигаретный дым, плевались текилой и передавали ее прелесть boca a boca^[108]. Мачо, одетые в футболки без рукавов, играли мышцами, на которых красовались татуировки Санта-Муэрте. Одна оборванка с размазанной по лицу тушью ползала на коленях, взвалив себе на спину ребенка. Бомжи совали в коробку для пожертвований сложенные в несколько раз чеки, надеясь на благосклонность. Педро застыл на месте, бормоча молитвы как одержимый.

Хьюго схватил его за руку:

– Придурок, она не слышит. Она мертвая. Пойдем.

Чистильщик бассейна перекрестился, поцеловал кончики пальцев.

Пока они пробирались вглубь раскаленного города, к Хьюго вернулось мужество. Педро был прав: лучше быть собакой у богача, чем святым у бедняка. Улицы в Тепито называли в честь профессий: Pintores, Plomeros, Mecánicos^[109]. Это показалось Хьюго очень смешным.

«Мама, я переехала в апартаменты на Prostitutas».

Педро вытащил из кармана смятый клочок бумаги.

– Нам нужен дом № 15 на Jardineros. Там какой-то ресторан.

– Садовников. Как я. Это знак.

– Хороший или плохой?

Хьюго пожал плечами:

– Пока пытаюсь понять.

– Соберись. – Педро щелкнул пальцами перед носом Хьюго. – Тебе нужны бабки для девчонки, прекращай страдать херней.

Хьюго не нравился тон Педро. Хьюго был на несколько лет старше маленького Педро из деревушки. Хьюго помог ему устроиться на работу чистильщиком бассейна к Томасу Мэлоуну, а позже – на вторую работу, наемником к Рейесу. Они были друзьями, почти братьями, сводными или двоюродными, или как там еще принято это называть. Они вместе развлекались, вместе ссали в бассейн Мэлоуна, но вот сейчас, в эту минуту, Педро шлепал его по спине, как какой-то толстосум, и говорил:

– Если все пройдет как надо, каждый из нас притащит домой по полштуки.

– Почему так много?

– Разве El Pelotas тебе не говорил?

– Ты называешь его так?

– Не в лицо, конечно же. – Педро вытащил черную маску и приложил ее к своей физиономии. – Что думаешь?

Хьюго нервно рассмеялся:

– Прямо Субкоманданте Маркос^[110]. Где твоя трубка?