Лоренс, любовь моя - Дениз Робинс Страница 22

Мама, которая сидела на краю постели, держа меня в объятиях, прервала поток моих слов:

— Верунчик, милая моя, успокойся… тише, тише. Нет никакой собаки. Тебе все приснилось.

Но я-то знала, что это не сон, и настаивала:

— Говорю тебе, Черный Пес только что был здесь и сначала коснулся моей щеки, а потом руки, прямо как в легенде. Сегодня вторая ночь полнолуния, а я здесь — гость. Все совпадает. Говорят, он попытается лизнуть твою руку, так он и сделал. Но он совсем не такой, как в легенде, он не добрый. Он просто ужасен. Зарычал и даже мог убить меня! — зарыдала я.

— О, Верунчик, Верунчик! Как можно быть такой глупышкой? Думала, в тебе больше здравого смысла. Говорю же — тебе просто приснился кошмар.

— А я повторяю — нет! — рыдала я на ее плече.

Пока мы рассуждали о случившемся, на сцене появилось еще одно действующее лицо — на этот раз мисс Форрестер собственной персоной, как всегда, шикарная в бледно-голубой пижаме, отделанной кружевом по воротнику и груди.

— Что здесь происходит? Я слышала крики. Сэр Джеймс тоже проснулся. Нельзя ли потише, знаете ли…

Мама прервала ее:

— Верунчику приснился кошмарный сон, мисс Форрестер. Она не виновата.

На мгновение бледно-голубые глаза Рейчел задержались на моем лице.

— Что-то ваша дочь неважно спит, миссис Роуланд. Прошлой ночью она бродила недалеко от покоев сэра Джеймса.

— Что ты делала там, Верунчик? — повернулась ко мне мать.

Я не ответила, продолжая реветь. Я не собиралась ничего объяснять матери на глазах у нее. И я все еще находилась в состоянии близком к истерике. Никак не могла забыть это страшное лохматое чудище с мокрым языком и сверкающим взглядом. Убийственным взглядом, направленным прямо на меня.

— Легенда о Черной Собаке — правда! Пес приходил ко мне сегодня. Он дотронулся до меня! — зашлась я в истерике.

— Что за чушь, дорогуша! — ответила мисс Форрестер. Как же ненавидела я ее в этот момент!

— Это не чушь! Говорю же вам, я видела его собственными глазами, почувствовала, как он лизнул мне щеку и руку, и, если бы я не испугала Пса своими криками, он бы точно кинулся на меня! Он удрал. Наверное, он где-то в доме, если, конечно, это не привидение. Поищите и сами увидите!

— У меня нет ни малейшего желания прочесывать дом в такой час в поисках мифической собаки, — холодно отрезала Рейчел. — Боюсь, ты собираешь слишком много местных сплетен! Скоро заявишь, что видела убитую Мелинду!

— Может, и так!

— Верунчик, успокойся! — шептала мама, укачивая меня.

— Думаю, миссис Роуланд, у вас достанет ума увезти ее отсюда, — бросила мисс Форрестер. — Полагаю, после сегодняшней ночи сэр Джеймс разделит мою точку зрения.

Услышав это, моя мать поднялась и довольно бесцеремонно заявила:

— Пока сэр Джеймс жив, я буду слушаться только его приказов. Личных. Останется ли моя дочь здесь или нет — наше дело, вас это совершенно не касается.

— От вас зависит, сколько ему еще жить, — пробормотала я и пригвоздила мисс Форрестер своим взглядом.

Совершенно определенно, во взгляде чудесных жестоких глаз сиделки мелькнуло удивление, смешанное со страхом. Но только мелькнуло, потом она расхохоталась:

— В самом деле, не пойму, что это значит, моя милая девочка. Мы все знаем, что ему недолго осталось. Он умирает.

Я не ответила. Решила попридержать свои подозрения при себе. Но мысли мои путались, меня трясло, и я была напугана. Засим последовал короткий разговор между матерью и мисс Форрестер, и последняя убралась восвояси.

— О, Верунчик! — глубоко вздохнула мать. — Зачем ты грубишь ей? Она опасный враг.

— Мне плевать на нее. Я ей не доверяю. И я в самом деле видела Пса.

— Бред, дорогая.

— Видела. Видела. Клянусь!

— Мы так можем спорить всю ночь, — устало ответила мама. — И между прочим, что ты имела в виду, когда сказала, что не доверяешь ей?

Мне не хотелось беспокоить маму рассказом о том, что я видела и слышала прошлой ночью. Я и сама не была уверена. Может, у меня просто разыгралось воображение и ничего такого в ее действиях не было. Может, Рейчел просто из тех людей, которые часто говорят сами с собой, у нас в школе была такая монашка. И когда она говорила о том, что надо «уладить дельце», это могло означать только то, что она дала сэру Джеймсу достаточно лекарства, чтобы он спал спокойно. Может, мне не стоит быть столь впечатлительной и подозрительной и так драматизировать события.

В результате происшедшего я приняла два решения. Первое — надо рассказать об этом Лоренсу Бракнеллу, даже если тот рассмеется мне в лицо. Второе — я хочу остаться в этом доме. Да и куда мне пойти, ведь, кроме матери, у меня нет никого в целом мире. Каким бы жутким все ни казалось в Большой Сторожке, это мой дом, и, кроме того, у меня было странное, просто непреодолимое желание быть рядом с ним.

Я схватила маму за руку и прижала ее к своему лицу:

— Мне так жаль, что разбудила тебя. Иди ложись. Я тоже попытаюсь уснуть и больше не волновать тебя. Но умоляю, не отсылай меня из Сторожки. Мне так нравится жить с тобой, мама!

— О, Верунчик! — Она прижала руку к губам, и лицо ее сморщилось, будто мама была готова разрыдаться. Но она тут же взяла себя в руки и заверила меня, что никакая мисс Форрестер не смеет диктовать ей свои условия, и если я и вправду так хочу, то конечно же могу продолжать жить здесь, хотя, добавила она, это не может длиться вечно. В моем возрасте мне должно хотеться от жизни большего, чем такое существование. Надо подумать о моем будущем.

Я не стала выключать свет. Сон бежал от меня, в голове роились мысли. Я все поглядывала на дверь, будто боялась, что привидение может вернуться. Это было так сверхъестественно и ужасно! Но Пес не вернулся. И постепенно сон сморил меня, и я так и уснула с зажженной лампой.

Когда я проснулась, яркое солнце освещало мою маленькую комнатку, и все выглядело настолько нормальным, что я задалась вопросом: а не приснилось ли мне вчерашнее происшествие?