Если туфелька впору - Элизабет Харбисон Страница 22

Водитель открыл дверь, и Конрад вышел первым, чтобы помочь Лили пробраться через толпу папарацци.

— Принц Конрад!

Сверкнули несколько вспышек, ненадолго ослепившие Лили.

— Это новая женщина в вашей жизни?

— Насколько серьезны ваши отношения?

— Что случилось с Бритни Оливер?

— Означает ли это, что слухи о вас и леди Пенелопе неверны?

Конрад отвечал на вопросы, мастерски свернув разговор на тему фонда и предстоящего благотворительного бала. Он сумел не впасть в нравоучительный тон, призывая делать добрые дела. Более того, расписал все так заманчиво, что, не будь Лили частью разыгрываемого представления, она тоже бы заинтересовалась субботним мероприятием.

Когда последний вопрос был задан и последняя вспышка произведена, Конрад поблагодарил всех и, помахав, повел Лили к ресторану.

— Они вас так просто не оставят, — чуть слышно сказала она на ходу. — Будут ждать шанса сделать удачный кадр у окон.

— Хм, — понизив голос, откликнулся он. — И, с вашего разрешения, я им его предоставлю.

Сердце Лили подпрыгнуло, она не знала, как реагировать.

— Надо было заранее договариваться, — отшутилась она.

— Упрощать вы не любите, точно?

— Конечно же люблю, это моя работа.

Он рассмеялся.

Их усадили за уединенный столик в нише. Из окна вид был превосходный.

Как только официантка получила заказ и ушла, Конрад сказал:

— Еще раз спасибо. Я понимаю, что вам не хотелось этого делать.

— Все не так плохо.

— Нет?

— Нет. Можно сказать, я даже получаю удовольствие.

— Рад слышать. Удивлен, но рад. Я считал, что вы найдете это утомительным. Вы не слишком обрадовались, когда я сообщил вам о приходе стилиста.

Лили рассмеялась.

— Да, верно. Без этого я бы обошлась, зато как приятно было стоять рядом с вами, зная, что принимаешь участие в чем-то действительно важном. А та встреча с Джеффом… То, что выделаете, так много значит для него и его матери.

— Я очень благодарен вам, что вы тогда остались, — признался он. — С ребенком просто, но, боюсь, я не знал бы, о чем говорить с матерью. Разговоры ни о чем мне трудно даются.

Беседа текла все непринужденнее. После трех перемен блюд и десерта Лили взглянула на часы и глазам не поверила.

— Ничего себе, уже за полночь!

— Вам надо быть еще где-то?

— Нет, просто… Я понятия не имела, что столько времени прошло. — Она взглянула в окно, где все еще ждали фотографы. — Бедные ребята замерзли, должно быть!

Конрад проследил за ее взглядом, потом подозвал официанта.

— Там снаружи журналисты…

— Я немедля избавлюсь от них, ваше высочество!

— Нет-нет, я только хотел, чтобы вы предложили им капучино. За мой счет, конечно.

Официант изумился.

— Простите, вы сказали, что желаете напоить их кофе? За ваш счет?

— Да.

Лили весело наблюдала, как сбитый с толку официант выходит на улицу, записывает заказы и возвращается на кухню.

— Вы здорово его смутили, — со смехом сказала она. — Поверьте мне, у нас в гостинице частенько останавливаются знатные особы и знаменитости, и обычно они… ну, довольно эгоцентричны.

— Как жена моего отца.

Лили пожала плечами, зная, что не может чернить клиента, как бы ни была согласна сданной ему оценкой.

— Таких очень много.

— Вы, наверное, боялись моего приезда.

— Что вы, нет. Мы знали, что будет интересно. Хотя я не представляла, насколько интересно.

— Если работа в гостинице вам прискучит, вы всегда можете сделать карьеру актрисы. Вы будете неподражаемы.

— Сомневаюсь, что у меня впереди «Оскар».

Направляясь к выходу, Лили заметила, как фотографы, уже получившие дозу кофеина, засуетились, готовясь снимать.

Конрад, видимо, тоже заметил их, потому что помог Лили надеть пальто, а после придержал руками за плечи.

— Думаю, момент подходящий для поцелуя, — сказал он тихо.

— Да, он их должен заинтересовать, — согласилась девушка.

— Вы не возражаете?

Нет, Лили не возражала. Тем более тут было одно притворство. Так что она не должна ничего почувствовать. Ведь все понарошку.

Она продолжала твердить это себе, когда Конрад притянул ее ближе и поцеловал. И мир вокруг них перестал существовать, Шум ресторана, звон бокалов и тарелок, невнятный рокот голосов — все ушло.

Не осталось ничего, кроме теплых объятий этого человека и ощущения его губ на ее губах. Головокружительного и опьяняющего. Она могла бы стоять так всю ночь, хотя внутренний голос и пытался напомнить ей, что все понарошку.

Минуту ей казалось, что фейерверки вспыхивают у нее в голове, но затем Конрад отпрянул назад и прошептал «спасибо». Лишь тогда она поняла, что это вспышки фотокамер.

— Не стоит благодарности, — нетвердо произнесла она в ответ.

Он подвел ее к двери ждущего лимузина и усадил внутрь. Машина тронулась, и принц сказал:

— Завтра можно ждать газетных сказок. Если повезет, они привлекут внимание к субботнему балу.

Лили сглотнула, все еще не придя в себя после поцелуя.

— Мне кажется, должен быть более простой путь.

Он рассмеялся.

— Что может быть проще? Дать повод для сплетен, несколько фотографий в газетах. Готово.

Девушка вынуждена была согласиться. Возможно, на первый взгляд план и кажется примитивным, но Конрад знает, что делает. Ее же проблемы связаны с тем, что она не очень хорошая актриса. Не может она притворяться, что неравнодушна к кому-то, кто ей безразличен.

Более того, она не может притворяться, что равнодушна к тому, кто ей не безразличен.

— Рада, что все сработало, — сказала она. Конрад нахмурился.

— Тогда что не так?

— Почему вы решили, будто что-то не так?

— Это очевидно. Вы… подавлены.

Как вышло, что мужчина, мгновенно улавливающий малейшие нюансы ее чувств, оказался принцем?

— Я просто устала. Не привыкла ложиться так поздно. — Она сверкнула улыбкой, вложив в нее максимум убедительности.

Конрад кивнул, но смотрел так, словно убедился не полностью.

Остаток пути до гостиницы они проделали в молчании. Когда Конрад смотрел в окно, Лили изучала его профиль. Он был так красив, что с трудом верилось в его реальность. Она уже узнала, что значит быть в его объятиях, и, глядя сейчас на него, чувствовала желание, которое определенно никогда не осуществится.