Мой милый плут - Элис Дункан Страница 22

Шериф что-то пробормотал себе под нос и уныло поплелся к выходу. Следом за ним пошла Одри и последним, замыкающим в этой процессии, – Чарли. Он не переставал восхищаться мисс Одри. Что за девушка эта мисс Одри! Она опять выручила его! Да еще как выручила!

Чарли усмехнулся. Да, с какой стороны ни посмотри, мисс Хьюлетт – потрясающая девушка!

– Позвольте вас спросить, мисс Одри, – негромко спросил Чарли. – Что вы имели в виду, когда говорили, что примете меры против шерифа?

Одри обернулась и улыбнулась так, что у Чарли перехватило дыхание.

– Да просто расскажу всем о том, какой он идиот, и все. – Она улыбнулась еще шире и добавила: – А Фермин и в самом деле идиот. Это стало ясно на второй день после того, как его выбрали шерифом. Какие-то ворюги украли у миссис Рамирес свиней, причем прямо из-под носа Фермина. Более того, он даже сам помогал им открыть ворота. Говорил потом, что принял воров за работников миссис Рамирес. Ха!

Одри покачала головой и продолжила свою обвинительную речь против шерифа Смолла:

– И это не единственный случай, когда Фермин выставил себя идиотом. Однажды он пришел к старику Гудлоу – расследовать дело о похищении у него племенного быка. Лучше бы он не приходил! Вытоптал у Гудлоу все грядки – словно стадо бизонов там пробежало! Оставил старика без урожая. И быка того, разумеется, не нашел. Нет, Фермин Смолл не человек, а ходячее недоразумение!

Чарли молча слушал ее. Сам-то он вовсе не считал шерифа законченным кретином.

– А еще он отказался арестовывать человека, который пристрелил Билли Пайка, – продолжал журчать голос Одри, – хотя тот на каждом углу грозился убить беднягу.

– Господи, боже мой, – вздохнул Чарли. – Это уж действительно ни в какие ворота не лезет. А почему же тогда его выбрали шерифом?

– По ошибке, – категорично отрезала Одри. – И было это в первый и последний раз, можете мне поверить. Второй раз этот идиот не пройдет.

Она посмотрела на Чарли и печально добавила:

– На то, чтобы лазить по чужим фермам и шпионить за честными людьми, у него время находится, а вот на то, чтобы заниматься своим непосредственным делом, – никогда. Торчит здесь целый день, а там, в городе, в это время кто-то кого-то грабит, убивает, а нашему дорогому шерифу на это наплевать!

Чарли тряхнул головой и улыбнулся.

“Проклятие! – подумал он. – Хорошо еще, что мисс Одри на моей стороне. Не хотел бы я оказаться в стане врагов маленькой мисс Хьюлетт!”

После обеда Чарли снова загрустил. Во-первых, Одри категорически запретила ему что-либо делать. По крайней мере, сегодня. Конюшня? Она может подождать и до лучших времен, ничего с ней не сделается.

Во-вторых, Чарли переживал за Лестера. Как только он вернулся с покупками из города, его снова взяла в плен Айви. Она с таким жаром принялась за него, что бедняга Лестер мгновенно сделался пунцовым как рак.

“Как бы его не хватил удар!» – озабоченно подумал Чарли.

А затем был обед – такой обед, о каком Чарли в жизни своей даже не мечтал. Они с Лестером оказались за столом, так густо уставленным тарелками, что на скатерти пустого места не осталось. Того, что было подано, с лихвой хватило бы на весь их оркестр. Лестер чувствовал себя не в своей тарелке и ел необычно мало – быть может, оттого, что ему неуютно было в крахмальной салфетке, заткнутой за воротник рубашки.

Бедный старый Лестер!

Да еще Одри весь обед сидела рядом и без умолку болтала, не закрывая рта даже тогда, когда срывалась с места, чтобы что-то подать или принести. В основном она продолжала поносить Фермина Смолла, и Чарли, слушая ее, не мог согласиться с выводами Одри о полной неспособности шерифа к своей работе. Он-то знал, что чутье Смолла не подвело, и шериф сумел раскусить и его, и Лестера. Смолл сразу понял, кто они такие на самом деле.

Когда обед закончился, Одри настояла на том, чтобы он прилег отдохнуть.

– И не смейте возражать мне, мистер Уайлд, – категорически заявила она и даже демонстративно заткнула пальцами уши, не желая слышать никаких возражений.

Чарли только вздохнул, вступать в пререкание он был просто не в состоянии.

Одри принесла ему отцовский махровый халат и тапочки.

– В этом вам будет удобнее, – сказала она. – Халат я выгладила и надушила лавандой. Вы обидите меня, если не наденете его.

Сказано это было, разумеется, в шутку, но сердце у Чарли болезненно сжалось. Он снова почувствовал себя таким подлецом! После ванны он послушно надел халат мистера Хьюлетта и его тапочки. Тапочки оказались ему малы, но Чарли решил стерпеть это маленькое неудобство.

– Ну вот, Чарли, – улыбнулась Одри, осмотрев его. – Теперь, по крайней мере, ваши уставшие ноги смогут немного отдохнуть. А то вы целыми днями в своих сапогах, а они такие тяжелые. Кстати, я пока почищу их хорошенько, а то на них столько пыли.

– Во-первых, я совсем не устал, – возразил Чарли. – А во-вторых, не нужно ничего делать с моими сапогами.

Напрасный труд! Разве можно остановить мисс Одри, если она что-то задумала! Еще не договорив, Чарли знал, что его сапоги все равно будут вычищены до зеркального блеска.

Затем Одри усадила его на стул, чтобы заново перебинтовать раненую руку, – и Чарли покорно уселся, стараясь не смотреть ни в глаза Одри, ни на ее грудь. Это было непросто, но Чарли по мере сил исполнил задуманное.

После перевязки Одри проводила Чарли в гостиную, озабоченно спросив по дороге:

– Как рука, Чарли, не слишком разболелась после того, как вы дали ей такую нагрузку сегодня? Смотрите, не забывайте, вам просто необходим покой!

– Постараюсь не забыть об этом, мисс Адриенна, – вздохнул Чарли.

Наконец она оставила его одного, широко улыбнувшись на прощание в дверях гостиной. Чарли устроился в большом покойном кресле мистера Мартина Хьюлетта, положил ноги на край стоявшего возле кресла дивана и осмотрел гостиную.

Настроение было паршивым. Никогда в жизни Чарли не было так стыдно за себя, как сейчас. Положение казалось безвыходным. До чего же мерзко обманывать таких славных женщин, как Одри и ее тетушка Айви!

В голове мелькнула мысль о том, что неплохо было бы обыскать и гостиную, но у Чарли на это не осталось ни сил, ни желания. Он прикрыл глаза и через минуту провалился в глубокий сон.

Одри была очень довольна тем, что Чарли вел себя так послушно. Когда она провожала его в гостиную, он показался ей совсем домашним – в махровом отцовском халате, с растрепавшимися после купания волосами. Уложив своего рыцаря отдыхать, она вернулась на кухню и помогла Айви с мытьем посуды. Все это время она не переставала думать о Чарли – с теплотой и нежностью.

– Раненым необходим покой! – прокричала она тетушке, вытирая тарелки.