Мальтийская звезда - Дебора Джонс Страница 22

– Молитва сейчас вам особенно необходима, – сочувственно произнес Ланселот, вызвав к себе Аликс. – Поэтому я удовлетворяю вашу просьбу, и вы можете совершить паломничество к святым местам. Но вас будет сопровождать один из моих верных рыцарей – Эмери де Фуа.

Толстый безобразный коротышка, Эмери де Фуа был преданным оруженосцем де Гини. Аликс знала, что он будет докладывать ему о каждом ее шаге. Под его недремлющим оком у нее не будет никакой возможности отвезти Иврена в безопасное место. Но в ответ она только промолчала и склонилась в глубоком реверансе.

На следующий день – день их отъезда в монастырь – сэр Эмери заболел непонятной и мучительной болезнью сопровождаемой болями в желудке и сильной рвотой, после того как отведал марципанового яблока, собственноручно испеченного для него Аликс. Это случилось как раз перед самым отъездом и именно после того, как де Гини уехал на охоту, взяв с собой Бриганта.

– Это не имеет значения, – небрежно махнула рукой Аликс, беря поводья своей лошади из рук Хьюго де Февра другого рыцаря де Гини. – Меня будет сопровождать купец Рисполи. Торговые дела вынуждают его возить с собой золотые флорины, поэтому его всегда сопровождают вооруженные охранники. Я только заеду попрощаться со своей служанкой. Она просила меня поставить у гробницы свечи за упокой души ее отца, и я хочу заверить ее, что непременно это сделаю.

Она понимала, что ее доводы не выдерживают критики, но, как сообщил ей Северин Бригант, многие рыцари де Гини неграмотны и умеют только слепо исполнять приказы. Именно на это она и рассчитывала сейчас, и не ошиблась. Сначала сэр Хьюго растерялся, но затем поклонился соглашаясь. Он даже помог ей сесть в седло.

Вдове де Мерсье был предоставлен для молитв трехдневный срок, а до монастыря было всего полдня пути де Гини приказал внимательно следить за ней, но какой вред может принести им эта хрупкая, беззащитная женщина отправляясь в путь с благочестивой миссией? Поэтому рыцарь де Февр помахал ей вслед рукой, наблюдая, как она выезжает на дорогу пилигримов.

Как только замок скрылся из виду, «благочестивая» вдова де Мерсье, пришпорив лошадь, углубилась в лес. Там, около ручья, ее ждала Софи с матерью. Мать держала спеленатого младенца, а дочь – корзину с провизией. Аликс улыбнулась им обеим и протянула руки к ребенку. Она спешила. Падре Гаска обещал ждать ее на развилке дорог.

Северину очень хотелось увидеть Аликс, но она упорно уклонялась от встреч с ним. Однако он был полон решимости заставить ее согласиться на свидание, как только ему удастся отделаться от де Гини.

– Это единственное, что я могу для нее сделать, – проговорил сэр Ланселот, пожав плечами. Его подражание хорошим манерам французской аристократии, несмотря на внебрачное происхождение, всегда раздражало Бриганта, но никогда еще не было таким сильным, как в этот день. – Я не могу отказать графине в ее путешествии к святым местам. Это было бы бессердечно с моей стороны.

– Вы сделали для нее только хуже, – высказал свое мнение Северин. Он был раздражен и нервничал, потому что всего лишь накануне предлагал Ланселоту ее отпустить. Но он не думал, что это произойдет так скоро, – и вы делаете плохо ей сейчас, хотя считаете, что это обернется для вас выгодой. Она нужна вам из-за амулета, который висит у нее на шее. Я говорю об амулете, который вес называют мальтийской звездой.

Одна из охотничьих собак вдруг злобно залаяла и вцепилась зубами в мягкий сапог де Гини. Сэр Ланселот схватил кнут и огрел ее по спине. Собака с визгом убежала. Северин знал, что это был только отвлекающий маневр для того чтобы де Гини мог собраться с мыслями. Рыцарь Бригант терпеливо ждал, когда новоиспеченный лорд Мерсье повернет назад.

– Это не принесет вам ничего хорошего, – продолжал Северин. – Ничего, что бы вы там ни думали. Мои отец носил такой же амулет, и его друзья – тоже. Он не мог расстаться с ним даже тогда, когда узнал, что он сведет его в могилу.

– Не хочу вас обидеть, – проговорил де Гини, хотя было совершенно очевидно, что именно это он и намеревался сделать, – но я слышал, что совершенно другие обстоятельства, а не золотой амулет довели вашего отца до смерти.

– Но за всем этим стоял золотой амулет, – упрямо заявил Северин. – Именно он был причиной всего, что случилось с отцом. На вашем месте я бы не проявлял к нему особого любопытства. Говорят, он приносит проклятие всем, кто жаждет его иметь или уже носит, – всем, кто стремится его заполучить.

– Но только не женщинам? – Де Гини знал, что они оба сейчас думают о леди Аликс. – Женщины тоже хотят иметь мальтийскую звезду. О чем это говорил вчера Рисполи? О какой-то Магдалене, колдунье? Странно, что леди Аликс хочет посетить, помимо От-Флера, еще и Вецели, где захоронены кости Марии Магдалены.

Северин снова почувствовал чистый, нежный запах роз, но на этот раз его мозг отреагировал на этот запах. Он понял, что это означает: Аликс в опасности. Инстинкт воина сказал ему об этом, и Северин понял, что не имеет права терять время. Де Гини может обмусоливать идею мальтийской звезды и сколько угодно пытаться узнать ее секрет, но в конце концов он убьет Аликс. Сын Робера Иврен мертв, иначе кто-нибудь уже давно бы проговорился о том, что видел его живым. Но вдова де Мерсье пока жива, и, хотя Ланселот де Гини не может убить ее сейчас, как убил ее мужа, он не позволит, чтобы сложившаяся ситуация продолжалась долго. Даже в стенах монастыря она, пока жива, будет представлять для него угрозу.

Но Северин постарался, чтобы ни одна из этих мыслей не отразилась на его лице, и продолжал спокойно ехать рядом с де Гини. Он улыбался и весело отвечал на его вопросы. Однако его взгляд был устремлен в сторону леса и на дорогу, ведущую к Вецели, а ум его разрабатывал план побега. Но только спустя четверть часа ему удалось придумать благовидный предлог, и он, кивнув на прощание де Гини, поскакал в сторону леса.

Священник ждал там, где они договорились, – на развилке дорог, одна из которых вела в От-Флер. При приближении Аликс он откинул с головы капюшон и помахал ей рукой. Она протянула ему ребенка, соскочила с лошади и присела в реверансе.

– Итак, это Иврен, – улыбнулся Гаска де Лоран. Он из деликатности не стал называть его по имени отца, однако одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что это сын Робера. Хотя ребенку не было еще и года, у него были шелковистые темные волосы и благородные черты покойного графа де Мерсье. Перекрестившись, падре Гаска молча помолился, чтобы сходство между ними, которое было очевидным, не привело ребенка к такой же жестокой смерти, какую принял его отец. – Ты правильно поступила, спасая его, – обратился он к Аликс. – Это мужественный поступок.

– Я обещ… – Не закончив слова, Аликс сказала совсем другое: – Я ничего особенного не сделала. Его спрятала мать моей служанки. Она живет отшельницей, и ее считают колдуньей, а потому стараются обходить стороной, особенно в зимнее время. Но сейчас начало весны, и люди вышли на поля…

Аликс замолчала, решив, что, наверное, не стоит говорить о колдунье с духовным лицом.