Рубин - Кристина Скай Страница 22

– Не совсем. – Голос Элен прозвучал низким, соблазнительным шепотом позади него. – Я не получила тебя, Дев. Возможно, это было все, чего я когда-либо хотела.

Мужчина у огня медленно обернулся, его глаза были темными и непроницаемыми. Огонь золотил его тело прекрасным теплым блеском.

– Ты думала, что ты хотела меня, Хелен. Но у тебя имелся здравый смысл, чтобы понять, что наши чувства были только безумным детским увлечением. – Глаза Пэйджена прищурились, как только он посмотрел на просвечивающее платье из шелкового крепа, которое облегало ее пышные формы. – Но ты и сейчас прелестнейшая из девушек, когда-либо живших в Бродмуре.

С напряженной, дразнящей улыбкой он поднял свой бокал в знак безмолвного уважения.

– А ты был самым диким мальчишкой в Бродмуре. – Ее пальцы дрожали, она распустила одну-единственную ленту на шее, и ее отделанное кружевом платье соскользнуло на плечи. – Ты все еще остался диким, Дев? Ты помнишь тот первый раз, в сарае у реки, и дождь, барабанящий по крыше? – Голос звучал хрипло от сдерживаемой страсти. – Я помню. Боже, я помню каждую деталь.

Чувственные губы Деверила изогнулись в непроизвольной улыбке. Она смягчила его лицо, которое в последнее время так часто искривлялось злой насмешкой. Смягчились и суровые глаза, в которых, казалось, не было ни дна, ни души.

– Я помню, – мрачно пробормотал Пэйджен, переводя глаза с влекущего темно-красного рта на нежную ложбинку, явно видимую в низком вырезе платья. – Лучше, чем ты, может быть.

Внезапно он отвернулся, со стуком поставил свой бокал на каминную полку и снова перевел взгляд на огонь.

Он был не прав. Элен отчетливо помнила, что случилось тогда – и позже, когда его отец обнаружил их на сеновале, задыхающихся от восторга. Старый грубиян неосмотрительно приказал высечь сына и отправил его в Индию, запретив возвращаться, пока тот не станет настоящим мужчиной.

Хелен отослали к тетке, старой деве, жившей тогда в глуши Йоркшира. Ей тогда было девятнадцать, а Деву еще не исполнилось шестнадцати. Они не виделись в течение шести лет. К тому времени она стала Элен – преуспевающей в бизнесе женщиной.

И Дев больше не был мальчиком, шрамы на его спине затянулись. Но не те, которые были в сердце, подозревала Элен. Герцог потерял единственного сына в тот день; если не его тело, то душу – наверняка, и это принесло много горя им обоим, горько подумала Элен. Деверил был слишком хорош для воспитания, которое он получал в доме отца. Слишком хорош для стольких лет разлуки и преднамеренной холодности. Слишком хорош для строгих правил, которые установил старый герцог, возвратясь из Индии, обремененный болезненной меланхоличной женой и тихим сыном, который был намного старше своих лет.

И если Элен также изменилась начиная с того дня в сарае, она отказывалась думать об этом. Нет, прошлое не имело значения. Все, что имело значение, было то, что Деверил вернулся и эта ночь принадлежала им.

Рыжеволосая красавица расстегнула шелковое платье цвета персика и пересекла комнату, сверкая янтарными глазами. С уверенной улыбкой на губах она легко коснулась шелком платья обнаженной кожи Пэйджена.

– Забудь обо всем. Забудь обо всем, кроме этого, cheri [7]. Хотя Хелен Лоуренс никогда не бывала дальше побережья, специфика бизнеса накладывала на ее облик некоторую экзотичность. Человек у камина не оборачивался.

– Я не могу.

– Позволь мне помочь тебе.

Ее полураскрытые губы скользнули вверх-вниз по его твердой спине.

– Вот так. – Ее язык промчался молнией по его плечам. – И так. – Ее длинные накрашенные ногти царапнули его бедра. Нежно. Потом не так нежно.

Дыхание Пэйджена участилось. Огонь в глазах Элен разгорелся ярче. Виконт отвел руку назад, обхватывая мягкие податливые бедра. Его мозолистые пальцы напряглись, прижимая ее ближе. Элен не сопротивлялась его грубому объятию, его страстному жару.

Да, черт побери, Деверил Пэйджен был здесь всегда желанным гостем, независимо от того, имелись у него в карманах гинеи или нет. С довольным мурлыканьем она захватила зубами теплую кожу на спине Пэйджена.

– Ты не забыл, Пэйджен... я знаю, ты не забыл.

С негромким смехом она прижалась лоном к его спине. Ее ловкие пальцы окружили его мускулистое копье.

– Ты уже великолепен. – Ее пальцы дразняще прошлись по его плоти и сжали ее. – М-м-м, замечательно. И что-то подсказывает мне, что ты стал очень искусным в этой игре. Это то, чего тебе не хватало тогда?

Пэйджен оставался абсолютно спокойным.

– Я был молодым дураком в мои пятнадцать лет, Хелен. Черт побери, это твое настоящее имя! Почему ты скрываешь его?

С проклятием Сент-Сир отвел ее руки; его глаза остались темными и непроницаемыми.

– Во мне много интересного, Дев. Почему бы тебе самому не выяснить, что именно?

Розовый язычок Элен прошелся по ее ярким губам, руки опустились на его стройные ягодицы.

– Ты бы показала мне все уловки, не так ли?

Голос Пэйджена прозвучал грубо, почти с сожалением. Его прищуренные глаза пробежались по изгибам ее тела и затененному треугольнику, так очаровательно просвечивающему через воздушное платье.

– Интересно, есть ли что-нибудь, что потрясло бы тебя, что-нибудь, что ты отказалась бы сделать для мужчины?

Его пальцы скользили по ее животу, пока не нашли пушистый луг в треугольнике между ее бедрами. Она была горячей и влажной; Пэйджен мог ощущать ее желание через тонкий шелк. И все же он не снимал с нее платье. Он видел, что ей нравилось ожидание и предвкушение наслаждения.

К черту воспоминания, подумал он. К черту красивое бледное лицо, которое уже никогда не сможет забыть.

Сегодняшняя ночь посвящена наслаждению, и он получит его, прежде чем возвратится в джунгли.

– Для тебя я готова на все, о чем бы ты ни попросил. – Ее ноготки вонзились в его упругие ягодицы. – О, Пэйджен, п-пожалуйста.

Его мозолистые большие пальцы медленно пошевелились. Они не спеша прошлись по прозрачному шелку, потом отступили с дразнящей медлительностью.

– Пэйджен!

Одним резким движением он сорвал шелковую ткань, обнажая чувственное тело.

Элен застонала, протянув к нему руки, но Пэйджен стоял неподвижно, изучая ее из-под полуприкрытых тяжелых век. Да, Элен была великолепна, с этим нельзя не согласиться. Ее тело могло довести даже мраморную статую до состояния экстаза. И он чувствовал этот жар страсти, льющийся в его члены.

Его дыхание внезапно оборвалось, когда Пэйджен увидел, что осталось на теле Элен. Вокруг ее талии обвивалась золотая цепочка, поблескивающая в свете камина. И в центре – висело массивное украшение, которое опускалось ниже пупка. Кроваво-красный и безукоризненно ограненный камень сверкал всеми пожарами древней Индии. Рубин, сияющий ревнивой гордостью тысяч раджей. Со всей силой жизни множества жертв, умерших ради обладания им с момента его обнаружения сотни лет назад. С тех пор, как его выкопали из-под земли где-то на просторах Виндхэвена, после чего точное место этой находки было забыто в потоке безумия и жадности, сопровождавших его повсюду.