Грешники - Барбара Пирс Страница 22

Леди Файер одарила его взволнованной улыбкой и с любопытством спросила:

– Вас совершенно не интересует живопись?

Она провела рукой по бронзовой статуе гладиатора, которая украшала просторный холл его дома.

Он замер, глядя, как Файер нежно касается ладонью бронзового плеча. Она производила впечатление чувственной и искушенной женщины, хотя, очевидно, сама того не осознавала. Маккус с радостью перевоплотился бы в бронзового гладиатора.

– Нет, поэтому не тратьте время, чтобы переубедить меня, – сухо заметил он, пытаясь скрыть неловкость.

– Не знаю, мистер Броули, но мне кажется, что те предметы искусства, которые собраны здесь, доказывают обратное.

Он взял ее под руку и повел в гостиную.

– Дом был продан мне со всей обстановкой. Я не так давно приобрел его, поэтому мне еще предстоит кое-что изменить здесь.

– Как вам удалось совершить такую покупку? Я даже не знала, что этот дом выставлен на продажу.

Сложив руки на груди, Маккус прислонился к камину. Он был заинтригован.

– Вы хотите разведать все о моем финансовом положении, леди Файер?

– Ни в коем случае, – быстро отозвалась она. – Мы просто были знакомы с предыдущей хозяйкой этого дома, леди Шютэ. Будучи ребенком, я любила гоняться за маленькими собачками, которых она обожала. Я помню, что в этом доме были очень необычные лестницы со ступеньками в виде подковы.

Маккус представил себе маленькую рыжеволосую девочку, которая играла с парой старых собачонок, мечтавших только о том, чтобы их оставили в покое.

– Мне дали понять, что хозяйка дома пять лет как умерла.

– Так и есть. У нее было слабое сердце. – Леди Файер не скрывала грусти. Медленным шагом она направилась к окну. – Мы были в загородном доме, поэтому не смогли присутствовать на похоронах. Я ни разу не видела ее наследника.

– Как и я, – сказал Броули. – До меня дошли слухи, что это ее племянник, довольно эксцентричный джентльмен, который предпочитает жить на побережье. Мой друг связался со мной, как только узнал о возможной продаже. Сделка не оглашалась.

– Но почему такая секретность? Леди Шютэ была известным коллекционером предметов искусства. Дом сохранил и былое наличие, и прекрасный интерьер. Возможно, он немного проигрывает в сравнении с новыми архитектурными сооружениями, но это только добавляет ему очарования. Я знаю несколько семей, которые с радостью ухватились бы за возможность приобрести этот особняк.

Файер подошла к окну, чтобы полюбоваться открывающимся отсюда видом. Ему нравилась мягкая линия ее профиля. Опершись о каминную полку и наблюдая за девушкой, Маккус поймал себя на мысли, что ему приятно присутствие Файер в его доме. Он был доволен, что она с видимым интересом оглядывала гостиную.

– Вы не можете смириться с тем, что удача улыбнулась мне, миледи?

Он прикоснулся рукой к ее лебединой шее. К его восхищению, Файер задрожала и метнула в него горящий взгляд, который, казалось, мог бы испепелить его.

– Не говорите глупостей. Я просто считаю, что племянник леди Шютэ повел себя довольно странно.

Маккус отошел от камина и преградил ей дорогу, положив руки на подоконник.

– Мой друг Доссет объяснил, что родственники хозяйки были обременены долгами, в том числе карточными, и начали оказывать давление на наследника, который не испытывал никакого желания им помогать. Чтобы избежать интриг и хитроумных уловок со стороны родственников умершей леди, которые были не прочь завладеть ценностями, он решил продать дом.

– О, теперь я все понимаю, – произнесла леди Файер и вдруг увидела, что путь к отступлению прегражден. – Мистер Броули, – обратилась она к нему, понимая, что инициатива постепенно переходит к нему.

– Меня зовут Маккус. Если вы будете называть меня по имени, вас не предадут анафеме. Я даже настаиваю на том, чтобы вы обращались ко мне именно так, – сказал он, глядя на ее пухлые губы.

Он знал, что даже самые благородные леди имеют привычку кусаться.

– Вы же просили меня о том, чтобы я выступила вашим посредником в высшем свете, – пролепетала она.

– Правила иногда так приятно нарушать. Убедитесь в этом сами, – сказал Маккус, чувствуя головокружение от ее близости.

Он легко коснулся своими губами ее губ. Девушка упрямо сжала рот, не желая подчиняться его воле и всем своим видом показывая, что она готова к сопротивлению.

– Назови мое имя, Файер.

Она закрыла глаза и покачала головой.

– Это неправильно.

– Если это неправильно делать. Думаю, что Стэндиш был отвратительным любовником, – сказал Маккус, презирая жалкого негодника, который посмел прикоснуться к его богине.

Она раскрыла рот, чтобы ответить, и он, воспользовавшись замешательством девушки, обнял ее за хрупкие плечи. Ему хотелось большего, и он, со стоном оторвавшись от нее, настойчиво спросил:

– Кого ты целуешь, Файер?

Она уперлась ладонью в его грудь и, тронув пухлую нижнюю губу, сказала:

– Тебя. – Зная, что Броули ждет от нее другого, она добавила: – Тебя, Маккус. Хотя я по-прежнему не считаю...

Он был так сильно возбужден, что не дал ей договорить и закрыл рот Файер страстным поцелуем.

– Очень хорошо. Давай посмотрим, что же будет дальше.

– Двадцать две минуты, – пробормотала Файер, не в силах отойти от потрясения, которое она испытала во время своей истречи с мистером Броули. Прошло уже шесть часов после того, как они расстались, но она до сих пор вспоминала об ощущениях, подаренных ей этим джентльменом. Он зацеловал ее до головокружения. Самое страшное, что ей это нравилось.

– Файер, что с тобой? – прошептала Калли, заставляя подругу вернуться в настоящее.

Они проводили вечер на балу у лорда и леди Пиндар, и мать Калли исполняла роль их опекунши.

– Ты так внимательно смотришь на мистера Лестерфельда, что он покраснел как рак.

Когда мистер Броули только дотронулся до нее, она должна была залепить ему пощечину. А вместо этого она позволила его губам растопить лед в ее сердце.

– Я попала в переделку, Калли, – призналась Файер. Встревоженная подруга подтолкнула ее к балкону.

– Тебе нужен глоток свежего воздуха.

В зале было полно гостей, но Калли решила помочь ей, и уже через несколько минут Файер наслаждалась прохладным воздухом.

– Ты моя должница – я спасла тебя, – сказала Калли, прислоняясь к каменной стене. – Еще минута, и мистер Лестерфельд просил бы руки леди Файер. Твой взгляд был более чем красноречив.

Сбитая с толку словами подруги, Файер спросила: