Тень и звезда - Лаура Кинсейл Страница 22

Леда не знала, как должны вести себя любовники, но поведение леди Кэтрин и мистера Джерарда напоминало что-то подобное. Он явно боготворил ее, а она заботилась о нем, старалась помочь ему, бегала в столовую, чтобы убедиться в том, что ему подали все имевшиеся закуски.

Когда все, поднявшись, направились в столовую, Леда задержалась в дверях, затем подошла к Джерарду, поставила поднос с едой, до которого он никак не мог дотянуться, ему на колени и не оборачиваясь вышла из гостиной.

Идя к двери, Леда услышала, как Сэмюел вполголоса поблагодарил ее, но притворилась, что не слышит его.

На следующее утро горничная принесла Леде очередную записку от Джерарда. Из записки следовало, что он хочет встретиться с ней в девять часов не в библиотеке, а в оранжерее.

Как было известно Леде, Эшленды собирались уйти из дома незадолго до этого, чтобы встретиться с гавайцами в отеле «Александра», где королева Капиолани с принцессой ждали своих подданных, предполагая отправиться на аудиенцию к ее величеству. Леда не была уверена, что Джерард хотел присоединиться к ним, даже если бы здоровье позволило ему. Она все еще никак не могла понять, какое место в семейной иерархии он занимает. Впрочем, ее нынешний работодатель мог оказаться кузеном Эшлендов или еще каким-нибудь родственником.

Как бы там ни было, на нынешних празднествах при сложившихся обстоятельствах ему побывать не удастся, и по этой причине Леда останется наедине с ним и со слугами.

Учитывая это, Леда была даже рада тому, что он перенес встречу в оранжерею, двери которой выходили во все помещения первого этажа. Правда, в уединении библиотеки они будут полностью скрыты от чужих глаз, тогда как, если бы кто-то поинтересовался ее мнением, она бы вообще отказалась от встречи наедине и попросила управляющего присутствовать на ней.

Но больше всего Леде хотелось надеть шляпку, перчатки и присоединиться к толпе на Парк-лейн, ожидающей королеву.

Сев за стол, Леда написала мистеру Джерарду короткую записку, в которой излагала причины того, почему их встречу удобнее перенести на другое время. Отправив ее адресату с горничной, она вскоре получила ответ: «Кто, по-вашему, следит за нами?»

Письмо не было ни подписано, ни запечатано.

Сев за изящный французский письменный стол, Леда вытащила из ящика еще один листок бумаги.

«Слуги», — написала она и, положив сложенный листок в конверт, тщательно запечатала его, а потом передала горничной, чтобы та отнесла письмо мистеру Джерарду.

Ответ не заставил себя ждать: «Я считал вас современной женщиной, мисс Этуаль».

Леда почувствовала, что в ней закипает гнев, отчего даже ее почерк стал хуже. «Неподобающим поведением я бы не хотела ставить в неловкое положение моих удивительно добрых хозяев», — написала она.

На сей раз ответа мистера Джерарда пришлось немного подождать. Новое письмо, как и ее послания, было запечатано в конверт.

«Насколько я понял, вы бы хотели, чтобы я нанял человека одного со мной пола для того, чтобы он присутствовал на обычной деловой встрече с моей секретаршей? Я бы хотел, чтобы вы хорошенько подумали, прежде чем подтвердить это.

Все-таки надеюсь увидеть вас в девять часов, мисс Этуаль».

Чувствуя себя не на шутку раздосадованной, Леда взглянула на фарфоровые часы, стоявшие на столе. До назначенного времени оставалось пять минут.

— Где сейчас мистер Джерард? — спросила она горничную.

— В оранжерее, мисс. Там в девять часов соберется вся прислуга — нам разрешили оставить дела на время, и мы будем наблюдать оттуда проезд ее величества.

Леда быстро обернулась.

— Ответа не будет. Скорее ступайте туда, чтобы все увидеть.

— Благодарю, мисс. — Горничная поспешно вышла, и Леда зажала рот руками. Какой же дурочкой она себя выставила! Конечно, он и не думал о встрече наедине, а она едва не лишилась места из-за собственной глупости. Последняя записка недвусмысленно намекала на это: если уж ее наняли на место секретаря, которое обычно занимают мужчины, то она и должна выполнять мужские обязанности, а он вправе требовать этого от нее.

На сборы у Леды было всего несколько мгновений: при сложившихся обстоятельствах она не хотела опаздывать ни на минуту. Подходя к высоким французским дверям, ведущим в оранжерею, она была уверена, что ее лицо все еще красное от стыда. Она даже хотела спрятаться за двумя горничными, которые хихикали и шушукались между собой, но тут дворецкий сделал девушкам суровое замечание, и те тут же куда-то исчезли, оставив Леду лицом к лицу с Джерардом.

На этот раз у него был не такой официальный вид, как накануне: он сидел в углу плетеной кушетки, развернутой в сторону распахнутых стеклянных дверей, выходивших на улицу. Его нога покоилась на толстых подушках, а руку он положил на спинку кушетки. Рядом с кушеткой, прислоненные к подставке для растений, стояли костыли. По другую сторону дверей Леда увидела британский флаг и еще один, украшавший Морроу-Хаус, — по-видимому, это был флаг Гавайских островов.

— Мисс Этуаль, — Сэмюел ободряюще улыбнулся ей, — Рад, что вы сочли возможным присоединиться к нам.

— Доброе утро, мистер Джерард. — Леда постаралась говорить не слишком громко. — Я в полном вашем распоряжении.

Несколько долгих мгновений он смотрел на нее, затем спокойно сказал:

— Шеппард, принесите мисс Этуаль «Иллюстрейтед ньюс», чтобы она прочитала нам о предстоящем событии.

Поклонившись, дворецкий исчез и через минуту вернулся с газетой. Испытывая чудовищную неловкость, Леда развернула ее, нашла нужную статью и принялась читать.

Дойдя до третьего абзаца, она ощутила, что собравшиеся придвинулись ближе к ней, и, на мгновение подняв глаза, продолжила читать. Закончив одну статью, она перешла к следующей — это был материал о том, какое платье наденет на торжества принцесса Уэльская.

Дочитав статью до конца, она подняла голову и убедилась, что взгляды всех собравшихся устремлены на нее.

— Прошу прощения, мисс, — проговорила одна из горничных, — но не могли бы вы еще раз прочитать ту часть, где говорится о платье?

Леда кивнула. Читать оказалось совсем нетрудно, тем более что она часто развлекала дам с Саут-стрит.

Пробежав глазами политические новости, Леда отметила все, что так или иначе касалось юбилея. На столике перед ней появилась чашка чаю, и Леда с благодарностью посмотрела на горничную в накрахмаленном белом чепчике и фартуке с оборками. Пока она читала, в дальнем конце оранжереи прислуга накрыла стол с ленчем, однако те, кто окружал Леду, даже не взглянули на еду — они не сводили глаз с газеты.

Леда прочла все до конца и завершила свое дело чтением комичной рекламы запатентованного патриотического турнюра, который, как гарантировала реклама, сыграет гимн «Боже, храни королеву» повсюду, где бы ни села ее величество.