Ценный груз - Леона Шелл Страница 22

— Может, у вас получится, Бен, Робин?

От звука этого голоса ее сердце на время перестало биться. Пожалуйста, открой дверь, Робби, подумала она, теребя ладонью кофту. Однако ни Бен, ни Робин, бегающие по кухне, не слышали, что кто-то стучит в дверь. Долли постучала вторично и через минуту была вознаграждена звуком едва слышных шагов. Это были мужские шаги. Изобразив на лице улыбку, которая была, по ее замыслу, смесью вежливости и презрения, Долли застыла в ожидании.

— Долли! — воскликнул Тед, невольно выдав свою радость.

На нем были спортивные брюки, грудь его была обнажена. Долли, даже не поздоровавшись с Тедом и не обращая внимания на его довольно измученный вид, язвительно обратилась к нему:

— Если мой сын проводит в твоем доме свое свободное время, я предпочла бы, чтобы ты держал калитку, ведущую в сад, закрытой! Позови, пожалуйста, Робина.

— Этот дом значительно отличается от твоего. Здесь хозяин мужчина, поэтому не стоит беспокоиться о мальчике, в этом доме он в безопасности.

Не дослушав его объяснений, она повторила свое требование:

— Я хотела бы увидеть Робина.

— Заходи в дом — он, должно быть, на террасе.

— Может, ты просто отошлешь его домой?

— О нет, Долли, — сказал Тед немного раздраженно. — Я не полицейский, чтобы прерывать игру детей на самом интересном месте. Проходи, я оставляю это право за тобой.

Тед опять продемонстрировал прекрасное понимание ситуации и психологии. Это лишило Долли решительности.

Она покорно прошла в дом. Кухня была в беспорядке. Тед, оправдываясь, сказал:

— Миссис Дуглас не могла прийти вчера, а я работал весь день и целую ночь над одним делом.

— Законченный юрист, — сказала она неуместно иронично, пытаясь взять реванш за пережитое при встрече унижение.

— Ты действительно так сильно не любишь юристов?

Долли боролась с собой, чтобы не выпалить что-нибудь презрительное, и в конце концов сказала:

— Что ты, нет. Я только плачу юристам массу денег, чтобы устроить финансовую сторону моего развода. Майкл уехал в Нью-Йорк, бросив все, как и всегда, на мою голову, и мне теперь приходится содержать двух юристов: одного — здесь, другого — там. На это уходит большая часть моих доходов.

— Но это не значит, что вся наша братия должна вызывать у тебя отвращение. К тому же безответственность твоего бывшего мужа — не повод неприязни к юристам. Они, видимо, делают все что могут.

Она подняла брови, иронично улыбаясь:

— Да? Так они еще и благодетели?

— Благодетели?..

Ирония Долли задела Теда. Он сжал руками край кухонного стола, на котором в беспорядке была разбросана грязная посуда, наклонился к ней и сказал:

— В таком случае я расскажу, над чем работаю… Я представляю интересы четырнадцатилетнего мальчика, который выстрелил и ранил отца в нескольких шагах от своего дома. По версии обвинителя, он сделал это с холодным расчетом. Но я не думаю, что это так. Отец в течение долгого времени издевался над его матерью, при этом нередко перепадало и сыну. А мать не нашла ничего лучшего, как настраивать сына против мужа, сделав ребенка орудием своей мести и представ в положении двойной жертвы. Ее по закону не за что привлечь к суду. Во всем виноват испуганный ребенок, решивший отомстить отцу за свое и материнское унижение. Так эту историю я собираюсь донести до присяжных и, насколько возможно, показать, какой вред могут нанести родители самим себе, если будут подобным образом относиться к своим детям. Я уверен, что будет несправедливо, если мальчик подвергнется судебному наказанию. Это может сломать всю его жизнь. И ради этого ребенка я целые дни и ночи работаю над этим делом.

С ноткой сарказма в голосе Долли сказала:

— Оказывается, ты не совсем бесчувственный человек.

— Умоляю, не надо так говорить.

— Ты сохраняешь свои лучшие качества только для работы.

— Если бы ты была внимательнее, то смогла бы заметить, как я отношусь к своему сыну.

— Ты очень хороший отец, — великодушно согласилась Долли, одарив его натянутой улыбкой. — Только к одной личности ты относишься небрежно — это к самому себе.

Она окинула взглядом пространство вокруг себя.

— Я помогу тебе убрать со стола, если ты не возражаешь.

— Ты, кажется, пришла сюда за Робертом?

Она сжала пальцы за спиной и, решившись, предложила:

— Да, чтобы взять его в парк. Мы могли бы все вместе пойти туда, после того как наведем здесь порядок.

— Долли, я должен предупредить тебя, что ты не найдешь отклика на свои чувства.

— Я собираюсь игнорировать твое предостережение.

— Боюсь, тебе будет больно.

— Я не верю этому.

— Тогда ты будешь выглядеть глупо, — сказал он коротко.

Они в упор, точно противники, смотрели в глаза друг другу.

— Ты говорил, что восхищаешься моей честностью, но одновременно не любишь, когда я говорю правду, — в отчаянии крикнула она. — В последние несколько минут я обнаружила, что ты отнюдь не бесчувственный человек… И когда мы танцевали с тобой на вечере… ты не был в состоянии скрыть от меня свою страсть…

Тед так сильно стукнул кулаком по столу, что стоявший стакан закачался.

— Это была минутная слабость, и я не собираюсь обсуждать с тобой свои чувства! — взорвался Тед.

Внезапно пыл Долли куда-то исчез, и она сказала с горечью:

— Ты спрашивал меня, любила ли я своего мужа? И я тебе правдиво ответила, хотя мне было трудно это сделать. Сейчас я хочу задать тебе подобный вопрос. Любил ли ты свою жену, Тед? Ты любил свою Кэрол?

Долли коснулась самого больного места в душе Теда.

— Я не желаю говорить о Кэрол. Ни с тобой, ни с кем-нибудь другим.

Крик сбегающего по ступенькам Роберта прервал их разговор.

— Это ты, мама? Иди посмотри на наш замок, который мы выстроили на террасе.

Долли, успокаивая себя, глубоко вздохнула и резко выдохнула воздух из легких.

— Я приду через минуту, сынок, — сказала она.

Интерьер дома Теда был выдержан в строгом, даже аскетическом стиле: дубовые перила и двери, высокие потолки без всякого орнамента. Стены пустовали — не было ни картин, ни растений, которые могли бы оживить их. Долли поднялась по ступенькам. Робин, стоящий возле входа на террасу, проговорил:

— Подожди минуточку. Я сейчас скажу Бену, что ты идешь.

Он исчез. Она стояла на втором этаже, а прямо против нее находилась открытая дверь в спальню Теда. Свитер, который она узнала, лежал на большой кровати. Не сумев побороть любопытство, Долли шагнула внутрь комнаты и огляделась. Высокие окна выходили в сад, узорчатые листья деревьев были видны из-за занавесок. Стены — белые, постель застлана дорогим, но тоже строгим бежевым покрывалом, афганский ковер ручной работы висел на стене, а мебель из полированной сосны была сосредоточена в углу комнаты.