Алая нить - Франсин Риверс Страница 22

— Наши девочки играют в столовой, — сообщила Марша, поздоровавшись со Сьеррой.

— Прошу простить меня, если припозднилась.

— Вы нисколько не опоздали. Входите, пожалуйста. Может, чашечку кофе?

— Благодарю, но придется отказаться. Спешу. Мне скоро ехать за Клэнтоном.

В глазах Марши промелькнуло и понимание, и разочарование: это был всего лишь повод отказаться, и обе женщины знали это.

— Я провожу вас, — мягко сказала хозяйка. — Памеле очень понравились шарфик и шкатулка.

Вежливая до кончиков пальцев, с сарказмом подумала Сьерра и сразу же устыдилась своего критического замечания. «Мегера, — в порыве жесткой самокритики подумала она. — Марша была исключительно добра с тобой. Но ты, возможно, уже разучилась реагировать на доброту…»

Девочки льнули друг к дружке и шептались, как две маленькие заговорщицы. К удивлению и радости Сьерры, Памела надела подаренные шарфик и «драгоценности». Каролина счастливо засмеялась тому, что говорила ее подружка, и тут заметила Сьерру.

— Ой, мамочка, — пролепетала она, откровенно разочарованная. — Нельзя ли остаться еще немного? Пожалуйста?

— Нам необходимо ехать, Каролина.

— Клэнтон сейчас у…

— Немедленно, Каролина.

Каролина послушно встала. Помня о манерах, она поблагодарила Памелу и ее мать за чудесно проведенное время и за пакетик с сувениром и сладостями.

— Почему бы нам иногда не встречаться? — спросила Марша, когда они направились к лестнице.

— С большим удовольствием, — беспечно ответила Сьерра. Она была уверена, что «иногда» означает «никогда». Девочки вновь весело щебетали и шли впереди них, явно стараясь изыскать способ оттянуть неминуемое расставание.

— Вы свободны в понедельник? — продолжила Марша.

Пораженная, Сьерра посмотрела на нее.

— В понедельник?

— Давайте встретимся и выпьем по чашке кофе, — предложила Марша и улыбнулась. — Или чая. Или воды. Все равно. — Она улыбнулась изумленному выражению лица Сьерры, потом потянулась к ней и мягко сжала кисть ее руки. — Я действительно хочу познакомиться с вами поближе.

Марша говорила так искренне, что Сьерра перестала сомневаться. На глаза навернулись слезы, и она удивилась, что случайное простое приглашение на кофе так глубоко тронуло ее.

— Прекрасный день — понедельник.

—*—

Мистер Грейсон пришел сегодня злой, как гризли.

Он сказал, что Мэттью либо женится на Салли Мэй, либо он его убьет. Папа сказал, что ни один из его сыновей не женится на потаскушке. Мэттью сказал, что Салли Мэй не потаскушка и что они уже женаты в глазах Божьих.

Лукас расхохотался и назвал Мэттью придурком. Мэттью ударил его в челюсть и свалил на землю. Затем насел на него и продолжал лупить, пока папа не оттащил его.

Мама отчаянно рыдала целых два дня.

Папа сказал, что мистер Грейсон собирается сообщить всем во время богослужения, что его дочь выходит замуж за Мэттью Бенджамина Макмюррея. Папа сказал, что он очень гордится этим.

Мама сказала, что у некоторых людей ни стыда, ни совести.

Сегодня Мэттью женился на Салли Мэй. На ней было белое платье ее покойной матери. Я никогда не видела Мэттью таким счастливым, каким он был, надевая на палец невесты кольцо нашей мамы.

Салли Мэй чуть было не осталась без кольца. Папа не позволил Мэттью взять бабушкино фамильное кольцо. Я слышала, как Мэттью и папа кричали друг на друга в сарае. Мэттью сказал, что любит Салли Мэй. Папа сказал, что женщина вроде Салли Мэй никогда не наденет кольцо его матери. Он сказал, что сожалеет, что послушал нашу маму. Он сказал, что должен был давно увезти Мэттью в Фивер-Ривер, чтобы тот имел возможность поразмыслить над жизнью, подумать о женщинах и тогда, вероятно, не попался бы в сети одной из них.

Так мама дала Мэттью свое собственное обручальное кольцо. Папа с той поры не сказал ей ни слова.

Интересно, где сейчас Джеймс, может, все еще в Фивер-Ривер, и что он там делает?

У меня совсем нет времени писать в этой тетради, но это единственное место, где я могу рассказать о своих чувствах. И каких чувствах! Иногда мне кажется, что я не смогу их сдержать.

Мама болеет, очень болеет. Салли Мэй ничего не делает, чтобы помочь.

Они с Мэттом все бремя ругаются или, скорее, Салли все бремя нападает. Он лишь держит удар. Она говорит, что ей наскучила такая жизнь, и он тоже наскучил. Все, что он делает, это работает в поле с отцом и не веселится с ней. Иногда я ее ненавижу так сильно, что желаю ей смерти. Потом она плачет и говорит, что любит Мэттью и хочет быть хорошей женой, и я чувствую себя виноватой. Она просто не знает, как быть хорошей, потому что у нее не было такой мамы, как у меня, которая никогда бы не позволила ей сбиться с пути.

Мама кашляла кровью сегодня. Я не знаю, что делать. Папа не проводит с ней много времени, потому что он плачет всякий раз, когда приходит к ней. Он сказал, что не может видеть ее страданий. Сказал, что не знает, что будет делать без нее. Он не верит в Бога. Он ни во что не верит, но с этим он ничего не может сделать и не знает ничего, что помогло бы маме.

Мама сегодня сказала, что не боится смерти, и что я не должна бояться отпустить ее. Она улыбается, когда я сижу с ней. Она говорит, что с каждой минутой она становится ближе к Богу. Я сказала ей, что нам она нужнее, чем Богу, она же сказала, что уже на пути. «На пути к чему?» — спросила я. Но она стала кашлять так сильно и долго, что у нее не осталось сил ответить мне.

Сегодня мама умерла. Она сказала, что чувствует запах сирени из окна. Она хотела подержать в руках веточку сирени. Поэтому я вышла во двор, чтобы срезать для нее цветы. Когда я вернулась, она уже умерла.

Три дня я не отходила от нее, зная, что конец близок. Почему она выпроводила меня именно тогда?

Папа и Мэттью похоронили маму вчера утром. Мы не могли ждать еще один день, пока Лукас вернется с охоты. Иногда он уходит на целую неделю.

Солнце уже садится, а папа все еще сидит у могилы со своей кружкой.

Я не думаю о Салли Мэй как о хозяйке дома. Она не готовит. Не убирает. Она просто говорит мне, что делать. Мэтт говорит, что она старше и имеет право, потому что она его жена. Я сказала ему, что это не значит, что она моя мать. Он никогда прежде не шлепал меня. Я сказала ему, что лучше бы он этого больше не делал.

Папа проводит все время в поле и не знает, что происходит в его доме. Домой он приходит только поздно вечером. Потом он просто сидит у камина со своей кружкой виски и пьет до полной потери сознания.

Мэтт уехал на охоту с Лукасом. Я слышала, как Лукас разговаривал с Салли Мэй перед уходом. Он сказал, что, может, заберет своего брата в Фивер-Ривер и покажет ему город. Их не было пять дней. Салли Мэй почти не разговаривала. Папа вообще молчал. Иногда я чувствую себя одинокой и старой, никому не нужной совой, и эта тетрадь стала моим единственным собеседником.