Павлин и пантера - Джессика Харт Страница 22

Вскоре даже сама Хелен поняла, что нуждается в помощи. К ней стала приходить помощница, три раза в день на полчаса. Но каждое утро Полли помогала матери встать с постели и одеться, потом кормила ее завтраком и ехала в офис.

Сосредоточиться на работе становилось все труднее. Ей казалось, что она стала тратить в два раза больше времени, чем раньше, на какое-либо дело.

После работы Полли опять ехала к матери, проверяла, как дела, и проводила у нее большую часть вечера, после чего ехала домой.

Анализы не позволяли сделать окончательный вывод. Врачи предположили, что ее мать так медленно выздоравливает из-за своего возраста. Иногда Полли ночевала у нее в доме, в своей старой комнате, и тогда ей приходилось тяжелее всего.

Не то чтобы Полли не любила свою мать, но она терпеть не могла жить с ней в одном доме. У них были слишком разные характеры. Полли оказалась слишком нетерпеливой, чтобы быть хорошей сиделкой. Хелен Джеймс — слишком старой и упрямой, чтобы оставаться хорошей матерью.

По крайней мере у меня все еще есть работа, постоянно напоминала себе Полли.

Прошло две недели, а она все еще проводила большую часть времени у матери.

В холодный ноябрьский вечер, когда лил дождь, Полли дошла до предела. Она положила вещи матери в стиральную машину, потом поднялась на второй этаж и помогла Хелен лечь в кровать. Когда Полли спустилась вниз, то увидела, что пол залит водой.

Она чуть не расплакалась. Наконец взяла себя в руки и принялась звонить по телефону, но было около десяти часов вечера, и к ней соглашались приехать только утром. Кто-то предложил ей отключить машину и посмотреть, на месте ли все шланги.

— Если соскочил шланг, вы можете починить машину сами, дорогая.

Ну да, если ей хватит сил отключить машину. Полли попыталась сдвинуть ее с места, но ничего не вышло.

Может, обратиться к Тому и попросить его помочь?

Но дверь открыл Эд. Увидев его, Полли забыла об усталости и страданиях. Тревожный знак: ведь она уже месяц заставляла себя не думать об Эде.

— Полли! — удивленно сказал он.

Эд пытался облегчить жизнь им обоим. Он избегал Полли, но теперь его поразило, как она выглядит. Усталая и такая бледная!

— Что случилось?

Полли чувствовала, что вот-вот расплачется.

— Я хотела попросить Тома помочь мне передвинуть стиральную машину. У меня небольшое наводнение.

— Я сейчас приду.

Он крикнул детям, которые были наверху, куда он уходит, потом пошел к Полли.

Эд легко отключил стиральную машину, нашел соскочивший шланг и снова прикрепил его к машине. Потом поставил ее на место и повернулся к Полли. Та пыталась вытереть воду на полу.

— Ужасно выглядишь. Ты что-нибудь ела?

— Я собиралась что-нибудь приготовить, но вот тут произошла авария…

— Тебе нужно поесть. Почему бы тебе не принять ванну или душ, а я пока загляну в холодильник?

— Сначала мне нужно вытереть пол.

— Я его вытру. — Эд взял у нее швабру. — Иди — но не засни в ванне, не то я за тобой приду!

— Ты не должен для меня делать все это, после того как… ну, ты знаешь…

— После того как ты начала меня избегать и больше не хочешь со мной целоваться?

Она залилась румянцем.

— Ты сказал, что не хочешь, чтобы мы оставались друзьями.

Эд вздохнул.

— Я был сердит и разочарован. — Он улыбнулся. — Конечно, мы — друзья, Полли. Любой друг на моем месте настоял бы на том, чтобы ты пошла и приняла ванну. Иди! — И он подтолкнул ее к двери.

Приняв ванну, Полли спустилась вниз. Эд уже вытер пол, стиральная машина снова работала, а из кухни доносился изумительный аромат жареного сыра.

— Приготовил макароны, обжаренные с тертым сыром. — Эд увидел, с каким удовольствием она вдыхает аромат блюда. — Они пойдут тебе на пользу. Я также осмелился найти еще одну бутылку вина твоего отца. Тебе нужно выпить бокал. Твой отец наверняка бы со мной согласился. — Он выдвинул для нее стул. — Прошу вас, сударыня!

Полли послушно уселась за стол. Эд поставил перед ней тарелку и указал на дымящееся блюдо с макаронами.

— Угощайся!

Она прижала пальцы к глазам, стараясь не расплакаться, но у нее все-таки потекли слезы.

— Эй, что я такого сказал? — Эд положил ей руку на плечо.

— Ничего. — К Полли вернулась гордость. Она глубоко вздохнула и подняла голову. — Просто не привыкла, чтобы кто-то обо мне заботился. Это только потому, что ты так мило со мной обращаешься!

Его серые глаза весело посмотрели на нее.

— Ты бы предпочла, чтобы я обращался с тобой ужасно?

— По крайней мере тогда я бы не распустила нюни. — Полли вернулась в свое обычное состояние.

Эд улыбнулся и сел за стол.

— Ты устала и нервничаешь. Немного поплакала. А теперь ешь макароны, пока они не остыли!

Полли взяла вилку.

— Похоже, они очень вкусные.

— Боюсь, что соус немного комковатый. Дети всегда жалуются на мои соусы.

— Потрясающе! — сказала она, поедая макароны.

— По-моему, ты говоришь это из вежливости. — Но она видела, что ему приятно. — Ты бы слышала, что говорят Кэсси и Лорен, когда я готовлю им этот соус!

— Я могу тебя научить его готовить. Я научу вас всех. «Любой друг на моем месте…» — процитировала она Эду его собственные слова.

Наступила короткая пауза.

— Значит, мы можем быть только друзьями, Полли?

Она положила ложку и потянулась к вину.

— Я когда-нибудь рассказывала тебе о Нике? — Она медленно вертела бокал в руке и глядела на него.

«Она рассказывала тебе о Нике?» Эд вспомнил слова Милли на вечеринке у Полли.

— Нет. Ник — твой бывший бойфренд?

— Два года Ник был центром моей жизни. Я любила его так, как никогда никого не любила. Ради него я бы сделала все что угодно.

— Разве он тебя не любил?

— Он говорил, что любит… Незадолго до нашего знакомства Ник разошелся с женой. Он очень беспокоился о своих двух детях, хотя они приспособились к новому положению лучше, чем родители. Я хотела быть с Ником. И когда мы были вместе, все было замечательно…

Она приняла задумчивый вид. Эд налил себе бокал вина, чтобы отвлечься. Ему не доставляло удовольствия слушать, как она любила этого проклятого Ника!

— Так в чем же заключалась проблема?

По-прежнему вертя бокал в руке, Полли вздохнула.

— Ник не хотел, чтобы мы жили вместе. Сначала он думал, что детям будет слишком трудно меня принять.