Жемчужина императора - Жюльетта Бенцони Страница 22

– Феликс даже не дал нам времени познакомиться! – с ослепительной улыбкой воскликнула она, – Но ни с одним человеком на свете мне так не хотелось встретиться, как с вами!

Взяв обе руки Тани в свои, Альдо склонился над ними, коснулся одной губами и, улыбнувшись в ответ, спросил:

– Могу ли я узнать, чем вызвано столь лестное для меня внимание?

– Скромность вас не украшает, дорогой князь! Только не говорите, что не знаете, насколько вы интересуете женщин. Ведь поистине вы вобрали в себя сверкание прекраснейших бриллиантов, редчайших рубинов, самых великолепных изумрудов, всех драгоценностей, какие когда-либо украшали монархов или императоров! Вы словно явились из мира «Тысячи и одной ночи»!

– Клянусь вам, у меня нет ни волшебной лампы, ни ковра-самолета, а дамам, любящим необычные украшения, должны куда больше нравиться ювелиры вроде Шоме или Бушерона. Меня привлекают только исторические драгоценности...

– То, что вы – коллекционер, тоже всем известно! Но прошувас, садитесь и давайте поговорим!.. Или лучше идемте пить чай! Думаю, там уже накрыли...

В столовой, обставленной не менее банально, чем гостиная, единственную теплую ноту вносил самовар, стоявший посреди стола в окружении булочек, баранок и прочих непременных принадлежностей русского чаепития. Дочь Чингисхана тоже была здесь, но по знаку хозяйки удалилась... Пригубив чай, заваренный тонкими и умелыми белыми руками, украшенными одним-единственным бриллиантом, Морозини спросил:

– А где вы взяли мой теперешний адрес? Как правило, приезжая в Париж, я останавливаюсь не там.

Она посмотрела на него поверх своей чашки исполненным невинности взглядом:

– Спросила у Феликса. Потом поговорила с вашим консьержем, он подтвердил.

В обязанности любого консьержа входит как охрана хозяев дома, так и снабжение сведениями посетителей, и потому Альдо смирился с тем, что не сможет применить каких бы то ни было карательных мер по отношению к церберу дома Адальбера.

– В самом деле, это совершенно естественно, – пробормотал он, одновременно стараясь вспомнить, в самом ли деле давал адрес Юсупову. – А теперь не угодно ли объяснить, чем я могу быть вам полезен?

Графиня деликатно утерла хорошенький ротик крохотной вышитой салфеткой, затем одарила гостя чарующей улыбкой:

– Вы могли бы мне помочь в розысках кое-каких фамильных драгоценностей, пропавших после революции. Мой покойный супруг был дипломатом, он вовремя почувствовал, откуда ветер дует, и благоразумно разместил средства в Западной Европе. Это позволяет мне жить безбедно. Когда мы поженились, он был уже зрелым человеком, обладающим немалым опытом. Я каждый день вспоминаю его добрым словом и благодарю за то, что он так позаботился о моем будущем. Но, кроме денег, у нас были очень ценные украшения! К несчастью они были похищены во время нашего бегства из Санкт-Петербурга. И мне хотелось бы...

– Позвольте перебить вас, графиня! – сказал Альдо, жестом призывая хозяйку дома прерваться. – Я хотел бы объяснить, что у вас, возможно, не совсем верные сведения. Прежде всего я – антиквар, и если я страстно – к чему скрывать -люблю драгоценности, то меня волнует не столько их красота, сколько их история. Мне известно, что Российская империя обладала сказочным собранием драгоценностей, распределенных, за исключением тех, что были в царской сокровищнице, между многими частными лицами; но я совершенно не склонен разыскивать фамильные драгоценности, бесконечно ценные, я допускаю, для их владельцев, но меня оставляющие равнодушным.

Князь-антиквар говорил твердо, может быть, чересчур резко, но он намеренно выбрал такой тон. Не впервые в его жизни красивая женщина просила разыскать ее бриллиантовое или жемчужное ожерелье, украденное нечистым на руку лакеем, а то и попросту потерянное. Но ведь он не был ни полицейским, ни частным детективом, и такого рода расследования были не по его части. И потому Альдо предпочитал сразу же выложить все напрямую и прекратить бесполезный разговор. А если красавица Таня на него рассердится, тем хуже для нее самой!

Но она, ничуть не рассердившись, налила гостю еще одну чашку чая и снова улыбнулась, более того – голос ее зазвучал до странности вкрадчиво:

– Но я и не прошу вас гоняться за чем попало! У нас было несколько именно исторических драгоценностей. Прежде всего, пара рубиновых браслетов, принадлежавших прежде королеве Марии-Антуанетте...

Альдо с трудом подавил тяжкий вздох и раздражение. Мария-Антуанетта! Куда только от нее деться! Если бы величественной и несчастной королеве и в самом деле принадлежали все те драгоценности, какие ей приписывали, пришлось бы превратить в сейф половину Версальского замка. Но он сдержался и проговорил вполголоса:

– Эта королева никогда не носила рубинов. Больше всего она любила бриллианты и жемчуг. Еще она носила сапфиры, которые так красиво оттеняли ее глаза... собственно, вы делаете то же самое!

– Вы уверены? Дело в том, что мой муж говорил совершенно определенно. Он утверждал, что у него есть доказательства. Вообще-то речь могла идти о подарке от какого-нибудь иностранного государя, переданном через посла...

– Посол, достойный этого звания, для начала осведомился бы о предпочтениях особы, которой предназначается подарок от его государя. Особенно в том случае, если мы говорим о настолько прославленной женщине, какой была Мария-Антуанетта.

– Любой может ошибиться. Но, как бы там ни было, я когда-то носила эти два браслета совершенно сказочной красоты, достойные попасть в королевскую сокровищницу. Кроме того, я знаю, где они сейчас.

– В таком случае я не понимаю, что за роль отводится мне во всей этой истории.

– Роль посредника. Несколько дней тому назад я увидела свои браслеты у магараджи Капурталы. Они были на руках принцессы Бринды...

Морозини едва не свалился со стула.

– То есть вы хотите, чтобы я попросил магараджу вам их продать? Почему же вы сами к нему с этим не обратились?

– Индусы не слишком считаются с женщинами, хотя мал раджа очень нашу сестру любит. Человек с вашей репутацией преуспеет в этом больше, чем я. И речь идет вовсе не о продаже, а всего-навсего о том, чтобы вернуть то, что принадлежит мне по праву...

Всего-навсего! Альдо больше не хотел ничего слушать, с него было вполне достаточно. Должно быть, эта женщина помешалась. Он встал, поклонился и произнес:

– Мне очень жаль, графиня, но не следует рассчитывать на меня в предприятии, ни на чем разумном не основанном. Кроме всего прочего, вы просите меня вести переговоры, тогда как на самом деле требуется выкрасть ваше имущество. И, наконец, до войны мои родители часто встречались с магараджей в замке Шомон, у принцессы де Бролье. Он очень милый человек и большой друг Франции. Мне совершенно не хочется, чтобы возобновление нашего с ним знакомства произошло в таких неприятных обстоятельствах.