Первый встречный - Полина Грёза Страница 22

— Вообще, есть такой программный продукт — Федеральный регистр медицинских работников. Если человек был медиком в государственной больнице — он будет туда занесён. Кого надо проверить?

— Астахову.

— Ксюшу? Ну, хорошо, давайте. Нужно просто ввести СНИЛС, — пальцы начальника отдела кадров резво застучали по клавиатуре.

— Ну что там? — нетерпеливо спросил Юрий.

— Ой, смотрите, действительно работала. Только тут фамилия Тихонова.

— А ларчик просто открывался… Я же говорил! Кем и где работала можно глянуть?

— Конечно. Вот, — Лидия Михайловна удивлённо выдохнула и заёрзала на стуле, — Ого… А мы её называем на "ты" и Ксюша…

Литвин — старший наклонился к монитору:

— Ну ни фига ж себе! Вот это у меня секретарша…

***

Юрий мягко опустился за стол для посетителей в приемной, пожирая Ксению взглядом. Сидит, святая невинность, глазками хлопает. Не работала она раньше в здравоохранении… Тайм-менеджмент хромал, блин, в этой больнице. Ну, ничего, он сейчас устроит ей допрос с пристрастием…

— Ну, что, Ксения Сергеевна, плановая проверка знания медицинской терминологии. Что значит пациент "на трубе"?

— Больной на аппарате искусственной вентиляции лёгких.

— ЧКВ?

— Чрескожное коронарное вмешательство

— Что значит "качал 20 минут"?

— В течение 20 минут проводил сердечно-легочную реанимацию.

— ОЗЗ?

— Общественное здоровье и здравоохранение.

БНВПНПГ?

— Блокада нижней ветви правой ножки пучка Гиса.

— Все ответы неправильные.

Ксения удивлённо подняла бровь:

— Это почему же?

— Правильный ответ — этого не было в выданном вами справочнике, Юрий Александрович. Я требую объяснений.

— Нуууу… Изучила некоторые стандарты оказания медицинской помощи. Там была расшифровка. Пообщалась с врачами…

— И ОЗЗ там тоже было? И жаргонные словечки? Сомневаюсь, — Юрий шлёпнул на стол пластиковую папку, — Но это ерунда. Далее. Вот история болезни. Кто делал эти назначения?

— А я откуда знаю? Работаю недавно, пока не узнаю врачей по почерку.

— Да правда что ли? Строите из себя прелесть какую дурочку. Дело в том, что этого больного не существует. История сфабрикована. Мной. Её видели всего два человека в больнице — вы и я. И я этих назначений не делал. Их сделал какой-то другой врач. И, что-то мне подсказывает, очень грамотный. Учтено всё: анамнез, сопутствующие диагнозы, очень сложные, надо сказать, с миллионом противопоказаний. Даже клиническая фармакология применена я бы сказал виртуозно. Так кто сделал эти назначения? Я вас спрашиваю, Ксения Сергеевна? Молчите? Тогда ещё один дурацкий вопрос. Что делает врач, опытный, очень грамотный врач с высшей квалификационной категорией, тремя действующими сертификатами и государственными наградами на должности какого-то секретаря? — Литвин сверлил свою помощницу глазами.

— Так и знала, что Роман проболтается. Но где вы нарыли остальное?

— Да нет, Роман, как раз — могила… Всё. Он сбитый летчик. Выстрелом прямо в сердце. Это отдел кадров на мысль навёл. Данные о вас есть в Федеральном регистре медицинских работников. Ну и что дальше делать будем, Ксения Сергеевна?

— Я что, плохо работаю? — глухо спросила Ксения, — если вас что-то не устраивает, сегодня же могу уволиться…

— Я не этого добиваюсь. Работаете вы, хорошо, даже слишком. Это и заставило меня заподозрить неладное. Почему скрыли, что вы врач, Ксения? Не сказали, что последние несколько лет были главным врачом крупной районной больницы? Специалисты вашего уровня на дороге не валяются. Я с удовольствием взял бы вас заведующей отделением или даже замом. Что заставило вас лгать?

Ореховые глаза окатили его арктическим холодом. Ни один мускул на лице не дрогнул.

— Значит, регистр вы посмотрели… До наград долистали, а на статью увольнения внимания не обратили… Да вы разгильдяй, батенька. Идите, полюбопытствуйте. А ещё братишку своего младшего позовите. Пусть он пояснит вам что означает увольнение по пункту 4 статьи 83 Трудового кодекса.