Другой взгляд - Аманда Квик Страница 22

– Был бы вам очень признателен, если бы вы рассказали мне о некоторых из присутствующих здесь людей, – сказал Гейбриел. – Похоже, моя супруга общается с весьма интересными людьми.

Харроу окинул молодого человека заинтересованным взглядом и пожал плечами.

– С удовольствием. Разумеется, я знаю не всех, но с самыми выдающимися знаком. – Кивком головы он указал на пожилую представительную пару. – Лорд и леди Недерхэмптон. Считают себя знатоками искусства. Их присутствие здесь сегодня придает выставке особый статус.

– Понятно, – отозвался Гейбриел. Харроу слегка улыбнулся.

– Говорят, много лет назад леди Недерхэмптон была актрисой. Высший свет благоразумно забыл о ее происхождении, и все благодаря тому, что она теперь замужем за лордом Недерхэмптоном.

– Думаю, что работа в театре очень помогла мадам быстрее влиться в высшее общество.

Харроу рассмеялся.

– Совершенно верно. Все в нашем мире игра и фальшь, не правда ли?

Молодой человек кивнул в сторону еще одной женщины.

– Вон та безвкусно одетая дама в розовом – миссис Чилкотт. Ее муж благородно скончался два года назад, оставив ей огромное состояние. Она бьша одной из первых клиенток вашей жены, а впоследствии направила к ней некоторых своих подруг.

– Надо не забыть вести себя с ней как можно вежливее, когда нас представят друг другу.

Харроу окинул взглядом толпу и после небольшой паузы продолжил:

– Видите вон того пожилого господина с тростью? Он выглядит так, словно вот-вот упадет. Это лорд Акленд.

Гейбриел перевел взгляд на сгорбленного седовласого джентльмена с густыми усами в компании с молодой, невероятно привлекательной женщиной. Акленд буквально вцепился в руку своей спутницы, явно нуждаясь в дополнительной поддержке. Пара любовалась одной из портретных фотографий.

– Вижу, – отозвался Гейбриел.

– Акленд уже много лет живет в деревне. У него нет наследников. Думаю, его состояние перейдет каким-нибудь дальним родственникам.

– Если только очаровательная женщина рядом с ним не уговорит его жениться на ней, – предположил Гейбриел.

– Такой вариант, конечно, тоже возможен. Поговаривают, что Акленд совсем одряхлел, но это очаровательное создание рядом с ним буквально вытащило его со смертного одра.

– Удивительно, что может сотворить с мужчиной красивая женщина! И даже тогда, когда доктора потеряли всякую надежду, – заметил Гейбриел.

– Вы правы. К тому же леди обладает замечательным даром целительства. Её зовут миссис Розалинда Флеминг.

Гейбриел почувствовал, как изменился тон Харроу. Добрые насмешливые нотки ушли, уступив место холодной сдержанности.

– Что случилось с мистером Флемингом? – поинтересовался Гейбриел.

– Хороший вопрос, – усмехнулся Харроу. – Разумеется, леди овдовела.

Гейбриел обвел взглядом комнату, повинуясь своему охотничьему инстинкту и выискивая среди собравшихся в зале не жертву, а соперника. Такого же, как и он, охотника, скрывавшегося под маской светского человека.

– А кто этот господин, который стоит в одиночестве возле пальмы? – спросил он. – Похоже, светские беседы не представляют для него интереса.

Стоявший возле кадки мужчина всем своим видом демонстрировал, что единолично занял отдаленный уголок зала. И горе тому, кто посмел бы вторгнуться в его пространство.

Харроу проследил за направлением взгляда Гейбриела и слегка нахмурился.

– Это Уиллоуз. Мне известно о нем немногое. Он появился в обществе несколько месяцев назад. Коллекционирует антиквариат и предметы искусства. У него явно водятся деньги, но он никому об этом не рассказывает. По-моему, он приобрел несколько работ миссис Джонс для своего персонального музея.

– Он женат?

– Нет, – отозвался. Харроу. – Во всяком случае, нам об этом неизвестно.

Гейбриел хотел было поинтересоваться, кто такие мы, но послушался внутреннего голоса и не стал этого делать.

Запомнив имя Уиллоуз, молодой человек вновь занялся наблюдением, выискивая тех, кто держался отстраненно и надменно, тая в себе скрытую опасность.

В течение следующих нескольких минут он добавил к своему списку еще три имени, снабженных подробными комментариями Харроу. Особое внимание он обращал на тех, кто, по словам молодого человека, покупал работы Венеции.

– Вы великолепно осведомлены обо всем, что происходит в обществе, поздравляю, – сказал Гейбриел, когда поток информации Харроу наконец иссяк.

– Все новости я узнаю в клубе. – Харроу сделал глоток шампанского. – Вы же знаете, как это бывает.

– Я давно не жил в городе, – объяснил ему Гейбриел. – Так что не в курсе многих событий.

«Как это верно», – подумал Гейбриел.

Почти никто из семейства Джонсов не интересовался общественной жизнью. Сейчас это было на руку Гейбриелу, так как он мог свободно вращаться в свете, не рискуя быть узнанным.

– Да, конечно, – отозвался Харроу. – И потом… эта ваша ужасная амнезия, последовавшая за несчастным случаем. Разумеется, это все оказало влияние на вашу память.

Гейбриел неожиданно осознал, что расспросы зашли слишком далеко.

«Харроу становится чересчур любопытным, не к добру».

– Вы правы, – согласился он.

– Когда вы в первый раз вспомнили, что у вас есть жена? – поинтересовался Харроу.

– Память вернулась ко мне в тот день, когда я завтракал в отеле в Сан-Франциско, – начал фантазировать Гейбриел. – Я вдруг подумал, почему это рядом нет жены? Она могла бы налить мне чай. Я ведь знал, что такое уже было в моей жизни раньше, и начал думать, где бы мог ее оставить. А потом память внезапно вернулась ко мне.

Харроу удивленно поднял брови.

– Нужно, пожалуй, получить очень сильный удар по голове, чтобы забыть такую женщину, как миссис Джонс.

– В самом деле, – согласился Гейбриел. – Впрочем, если бы вы сорвались со скалы, с вами произошло бы тоже самое.

Гейбриел посмотрел на Венецию, стоявшую на другом конце зала в окружении каких-то людей. За спиной у нее висела «Спящая девушка» – последняя работа из серии «Сны». На темной, слегка расплывчатой фотографии была изображена девушка в ослепительно белом прозрачном платье, погруженная в спокойный сон. Стоило присмотреться к фотографии повнимательнее, как становилось понятно, что для съемки позировала Амелия. Возле фотографии на стенде был прикреплен бант, свидетельствовавший о том, что данная работа получила на выставке первый приз.

Харроу пронзил взглядом собеседника.

– Странно… миссис Джонс по-прежнему носит черное, хотя вы давно возвратились в мир живых.

– Она говорит, что у нее нет модных платьев других цветов, – объяснил Гейбриел. – У нас не было времени купить новый наряд специально для сегодняшнего вечера.