Ребенок не по плану - Елена Белильщикова Страница 22

Диана

Оставшаяся часть дороги до пирса прошла как в тумане. Я помнила дорогу обрывками — теплая рука Даниила, сжимавшая мою руку так крепко. Ветер бил в лицо, но чем ближе к морю, тем менее обжигающим он становился.

Этот крохотный город ветров, становился ближе и понятнее мне. Ощущая нагретое тепло белого камня даже через тонкую подошву сандалий, я шла рядом с Даном в тени пятиэтажных домиков в старинном стиле. А вот и небольшой, импровизированный пирс — прямо вот-вот, в двух шагах от нас, а к нему прилипли, словно ракушки, дома.

И сразу начиналась череда белых яхт, обрамляющих деревянные мостки пирса. И, конечно, морские волны… Я залюбовалась переходами голубого в зеленый оттенок воды. Дан потянул меня в одну из бесчисленных кафешек на воде. Это была переделанная старая яхта, на которой стояло немного столиков, а на палубе тусовались официанты под негромкую музыку, скорее всего там слушали радио.

— Давай тут мороженое поедим? Говорят, на Корсике готовят совершенно невероятное мороженое.

— Мятное. С кусочками клубники. — Я закатила глаза в предвкушении удовольствия. И краем глаза увидела, что Дан, даже усевшись за столик, не отнял рук от моих. Так мы и встретили официанта. Даниил сделал заказ, а я просто молчала и щурилась на игру солнца с волнами. Яхта слегка покачивалась, создавая впечатление, будто мы находимся в открытом море. Больше посетителей за столиками не было.

— Шоколадное с ликером.

— Что?

— Я заказал шоколадное с ликером. Как в Ростове, помнишь? — Я вздрогнула от неожиданности и рассмеялась. Конечно, я помнила. Наши путешествия в то время были откровенно странными и… чудесными. У Даниила, бедного студента, подрабатывающего в свободное от учебы время, совершенно не было денег, и он повез меня на неделю в Ростов.

Это было наше первое совместное путешествие, через три месяца после наших встреч в Лос-Анджелесе. И хотя там не было моря, но был Дон. И такая же как здесь, как две капли воды, плавучая кафешка. И яркие эмоции, от которых щекотало нос даже от воспоминаний. Кажется, Даниил подумал о том же, его лицо приобрело странное, мечтательное выражение.

— То была не кафешка, а плавающая рухлядь. Литры белой краски не смогли закрасить ржавчину… — Так тепло, по доброму рассмеялся он. Я подхватила:

— А так называемое «итальянское мороженое»? Ближайший супермаркет плакал по нему. А помнишь, то разрезанное чьим-то перочинным ножом, красное кожаное сидение?

— Ага, бугристое такое! Кожа? Я тебя умоляю. Разве что из кожи местного дермантина.

— Зато мы там, как и сейчас, были вдвоем. И счастливы. — Негромко проговорил Даниил, по-прежнему не выпуская моих тонких пальцев из своих ладоней. — Я помню, как мы вышли на палубу, чтобы побыть наедине, без официантов и посетителей, и ветер растрепал твои волосы.

— А Дон, что оказался ничем не хуже моря? И огромные танкеры, что все шли и шли вперёд по нему… — Даниил не повелся на смену темы. Он безжалостно продолжил.

— Нет. Там были мы втроем. Ты, я и Дон. Я целовал тебя, а твои губы и волосы пахли соленым донским ветром. И я не хотел тебя отпускать, пока нас не нашли и не согнали официанты.

— Дан, зачем ты снова как ножом по ране? — Вздохнула я и отняла свои руки, спрятав для надежности их под скатерть. — Это все было в прошлом. Ты сам ушел от меня. К чему эта ностальгия? Да, потом я вышла замуж. И пусть у нас не сложилось с Валерой, я ни о чем не жалею.

— Счастлива ли ты была с ним? — Запальчиво воскликнул Даниил. — О таком браке ты мечтала? Я не верю тебе, Диана. Не качай утвердительно головой.

— Знаешь, Даниил, давай закроем тему моего бывшего мужа. Да, если бы не его измена, то я бы, наверное, не ушла от него. Даже к тебе.

— В таком случае, вспомни нас там, в лесу. Наше занятие любовью. Разве это было бы не предательство твоего ненаглядного Валеры, в таком случае, а? — Негромко, но четко произнося слова, припечатал меня Даниил. Я вспыхнула и резко встала, едва не уронив шаткий столик. Даниил быстро схватил меня за запястье.

— Прости, я не должен был… меня понесло. Ты же меня знаешь, не умею скрывать, когда меня что-то волнует. Диан, останься. Я буду паинькой, я больше не сморожу ерунду. Будем говорить о чем угодно, хоть о миграции чаек. Только побудь со мной, просто посиди рядом. Иначе я не смогу перестроиться и рассказать тебе правду. Ту самую, которую должен. — И у меня не нашлось сил противостоять его натиску. Я поддалась и присела на краешек стула. Вовремя подоспел официант, принеся мороженое. Разговор наш ни о чем начался легко, ведь я уже успела забыть то, насколько хорошим слушателем мог быть Даниил…