Миллиардер под прикрытием - Анастасия Зинченко Страница 22

— А я знаю одно, что точно распахнет перед страждущими двери. Только это большой секрет.

— И ты так легко вверяешь мне тайну с круглосуточным питейным заведением? Как опрометчиво, гер Бреннер! А вдруг я окажусь шпионкой? Выведаю всю интересующую меня информацию, и потом дорого продам?

— Ну что же, в таком случае, мне придется найти еще одно эксклюзивное место… чтобы и дальше заинтересовывать шпионку коммерческими тайнами.

Амалия ослепительно улыбнулась.

— А ты интересный, Артем.

— Так как на счет кофе?

Фройляйн Крузе оставила стаканчик на ближайшую стойку и кивнула.

— Веди меня. Очень уж интересно узнать, что же за место эта кофейня. Говоришь, там превосходный кофе?

Я не мог удержаться от ответной улыбки. Эта девушка была легкой на подъем, мне такие нравились. Да и в чувстве юмора ей не откажешь.

— Лучший в Мангейме.

— Жаль, забыла свою шпионскую камеру в общежитии. Придется запоминать.

— Ну, если ты желаешь, мы можем сначала прогуляться до твоей комнаты…

Амалия отрицательно покачала головой.

— Не так быстро, гер Бреннер. Не то я заподозрю в Вас еще корни ретивого жеребца.

Я засмеялся.

— Быть может, быть может. А я все гадал, почему так люблю сахар и морковку. Амалия подмигнула.

— Так и быть, выделю пару рафинадов.

Так, в шутливой перебранке, мы добрались до милого заведения с названием «Толстяк Гюнтер».

— Это и есть хваленая кофейня? — девушка явно была шокирована, если не сказать, разочарована.

— Да, это паб, но не спеши делать выводы, пока не отведаешь там кофе! — Вместо того, чтобы ломиться в закрытую дверь, я достал телефон и набрал знакомый номер. — Гюнтер? Бреннер. Ты не мог бы открыть «Толстяка»?.. Да, я внизу. Нет, не один. Хорошо. — Я убрал мобильник и засунул руки в карманы. — Ждем.

Ждать пришлось недолго, через каких-то пять минут дверь перед ними распахнулась, и на пороге появился довольно упитанный мужчина.

— Артем!

— Доброй ночи, Гюнтер! Прости, что без предупреждения.

— Ничего, ты же знаешь, я всегда рад тебе!

— Позволь представить, фройляйн Амалия Крузе. Амалия, этот достопочтенный гер

— Гюнтер Мейснер.

— Я очарован Вами, фройляйн! — Гюнтер посторонился, пропуская их внутрь. — Чего изволите?

— Артем обмолвился, что здесь варят неплохой кофе.

— Лучший в городе! — Гюнтер поднял вверх сосископодобный палец. — Вы пока располагайтесь, а я все сделаю в лучшем виде.

Проводив его взглядом, Амалия заметила.

— Вот он, твой секрет круглосуточного доступа к кофеину?

— И не только к нему. Но да. Мы с Гюнтером старые знакомые. Я как-то случайно однажды помог ему в прошлом, и он не забыл. Теперь предлагает пользоваться этим местом любое время.

— Но ты же не злоупотребляешь его приглашением?

— Нет, конечно! Но сегодня случай был особенный.

Крузе подперла подбородок рукой, изгибая рот в полуулыбке.

— И как много девушек ты уже приводил сюда?

— Как можно? — впрочем, ужаснуться получилось довольно искусственно. — Ты мне, разумеется, не поверишь, но ты первая.

— Ты прав, не поверю.

— Тем не менее, это так. С друзьями, да, не буду отрицать, бывало, что мы заваливались сюда посреди ночи уже будучи навеселе, и хотели продолжения банкета. Но чтобы прийти за кофе, да и в обществе девушки? Нет.

— Допустим, я приняла твои слова за правду. Хочется принять.

В тот вечер мы говорили несколько часов, пока Амалия не указала мне на хозяина паба, что незаметно клевал носом.

— Кажется, нам пора.

— Я провожу тебя.

Она хмыкнула.

— Ну да, живем же в одном универе.

В тот день я ее так и не поцеловал. Понял, что не должен этого делать. Амалия приняла этот жест как комплимент, и уже на следующем свидании разрешила познать вкус ее губ. Правда до постели мы дошли совсем не скоро. Мне потребовалось гребаных полгода, чтобы уложить фройляйн Крузе на спину.

Она оказалась девственницей. Я был ее первым мужчиной. И осознание этого факта лишь усилило ощущение всеобъемлющего счастья, когда я добился своего.

Наш первый раз нельзя назвать таким уж идеальным, она была зажата, а я переволновался, что все же был допущен к телу. Все вышло как-то скомкано и быстро. На тот момент у меня не было опыта лишения девственности кого-либо, тем более лице Амалии я видел разве что не ангела. За шесть месяцев отношений я влюбился в нее без памяти, каждый день встречал после пар и шел гулять. Или же сопровождал в библиотеку, где мы вместе готовились к семинарам.

Романтическая любовь без плотских утех, лишь поцелуи украдкой и едва уловимые касания, от которых бросало в жар и дрожь.

Возможно, я был великомученником, раз сам загнал себя в такие рамки, ведь предложение перейти в горизонтальную плоскость не сразу последовало именно из моих глупых уст. Просто в тот день, когда я уже стянул с нее кофточку, потянувшись к волнительным холмикам, заметил ее оцепенение. И понял, что грубым поступком испугал ее. А я больше всего в жизни не хотел пугать ту, что стала райским цветком в моем тогда еще быстро бьющемся сердце.

Когда же Амалия пришла ко мне в бежевом пальто, постоянно краснея, я не понимал, что произошло, поспешил к ней, но девушка вытянула руку вперед, попросив оставаться на месте.

— Иначе… я думаю, что струшу и убегу.

В следующее мгновение пальто упало к ее ногам, а я увидел свою девушку в удивительной комбинации цвета вишни.

Сказать, что я был ошеломлен в тот момент, значит не сказать ничего. Я просто впал в ступор, не веря своим глазам.

— Сегодня ровно полгода, как ты угостил меня кофе. Помнишь, у Гюнтера?

Я нервно кивнул, сглатывая вдруг набежавшую слюну.

— Я подумала, что стоит отметить эту дату… И не придумала ничего лучше, как… Боже, как неловко!

И все, я сорвался. Подлетел к ней, запечатав уста поцелуем.

— Господи-Боже, Амалия, я тебя так люблю!

Лихорадочно стащив с себя футболку, вновь обнял ее, молясь всем известным Богам и Святым, чтобы она не передумала. Но Крузе решила идти до конца. Как позже узнал, она заранее попросила моего соседа по комнате «погулять» в тот день, предоставив ей возможность устроить сюрприз.

To есть она направленно шла на мое соблазнение!

Когда мы избавились от одежды, я не смел даже опустить взгляд на желанное тело, опасаясь тем самым смутить ее еще больше. Узкая кровать, которая стала для нас на какое-то время всем миром, приняла двойной вес без скрипа.