Ночь безумств - Сьюзен Стивенс Страница 22

– За предложение привезти сюда адвоката для меня.

– Но?..

– Я не хочу, чтобы он прилетал в Рим и видел все это великолепие. Он может сделать неправильные выводы относительно нас с тобой. Полагаю, мы оба знаем, что это недопустимо, так как на карту поставлено счастье Франчески. – Не в первый раз Кейт удивила Сантино. – Кроме того, увидев, насколько ты богат, адвокат может затянуть дело, чтобы выудить из тебя больше денег.

Сантино должен был бы порадоваться, что Кейт так печется о его состоянии, но он был не в том настроении. Кроме того, однажды Кейт уже усыпила его бдительность. Он едва не поверил ей. И куда это его привело? Нет, он не наступит на те же грабли.

– Возможно, в таком случае тебе следует внимательнее выбирать юриста…

– Еще раз спасибо, но я предпочитаю получить консультацию на нейтральной территории.

Он не привык, чтобы кто-то отвергал его предложения. Он вообще не терпел никаких отказов. А Кейт была так упряма и своевольна, что временами напоминала Сантино его самого. Однако это вовсе не значит, что ей можно доверять. Но и отсылать ее нельзя. Она наверняка найдет способ забрать Франческу, а допустить такого поворота событий Сантино не мог. Кроме того, нельзя рисковать счастьем дочери, разлучая ее с матерью.

– Я выделю для тебя кабинет. Все переговоры не выйдут за его стены.

– В Англии?

– Ты специально создаешь трудности?

– Если ты интересуешься, буду ли сражаться, – да, буду.

Кейт твердо решила не показывать Сантино свои слабости. Она поняла – от того, как она поведет себя с ним сейчас, зависит их с дочерью будущее.

– Неделя, Сантино… – Ее голос звучал спокойно и уверенно. – А потом я вместе с Франческой вернусь домой.

– В Англию?

Его лицо изменилось. Что-то не так. По спине Кейт пробежали мурашки.

– Да, в Англию.

– Хорошо подумай. Моя дочь никуда не поедет, пока мои права на нее как отца не оспорены.

– Твои права? – разозлилась Кейт. – А как же права нашей дочери?

– Вот именно, Кейт? – парировал мужчина. – Франческа должна знать, какой у нее выбор, тебе так не кажется?

– Ты говоришь так, будто она на аукционе.

– Надеюсь, это просто неудачная шутка.

Кейт была в отчаянии. У нее нет никаких знакомств в Риме, да и влияния тоже. Здесь у нее не было ни единого шанса получить опеку над горячо любимой дочерью.

– Что, если мой адвокат подготовит документ, подтверждающий твое право видеться с Франческой в любое время, пока дело не передадут в суд? Это успокоит тебя? Я все подпишу, найду свидетелей. Твои права будут защищены законом. – (Он не ответил.) – Франческа должна вернуться со мной домой.

Сантино продолжал молча изучать ее лицо. Кейт продолжала:

– Ты, конечно, согласишься, что лучший способ успокоить Франческу – сохранить дружеские отношения между нами. И вы сможете видеться. – Кейт замолчала в надежде, что документ убедит Сантино больше, чем ее обещания.

– Очень хорошо, – сказал, наконец, Сантино.

– Спасибо. – Кейт с трудом скрыла облегчение, когда Сантино вышел, оставив ее одну.

Но на что она согласилась? Еще на неделю разговоров с адвокатами? Неделю борьбы за Франческу? Неделю без гарантий, что Сантино отпустит дочь в Англию?

Кейт дрожала. Ее нервы были на пределе. У нее возникло чувство, что Сантино и она стоят по разные стороны огромной пропасти, в которой оказалась Франческа. И оба не обращают внимания на дочь. А скоро придется рассказать ей, какие отношения на самом деле связывают ее маму и папу. Если тянуть слишком долго, то Франческе будет больнее узнать правду. Кейт оставалось попросить Сантино помочь ей рассказать дочери об их отношениях. Малышке легче будет принять все, услышав правду от обоих родителей. А после этого они должны забыть о своих проблемах и помочь Франческе привыкнуть к новой жизни.

Сантино был удивлен и раздражен, услышав стук в дверь своего кабинета. Он разозлился еще больше, когда увидел на пороге Кейт.

Сантино не желал, чтобы его беспокоили. Он даже задернул шторы, чтобы темнота облегчила его боль. Нет, он не боялся больше потерять дочь, но страшился своего возрастающего вожделения к Кейт – женщине, которая лгала ему и лишила его дочери на долгих пять лет. Он хотел избавиться от этого влечения, как от вируса, как от болезни, которая прогрессировала с каждым днем. Кейт обманула его, вырвала его сердце, а он хочет ее. Разве такое возможно?

– Нам надо поговорить о Франческе.

– Входи и закрой дверь. – Сантино распахнул шторы. – Что тебе нужно, Кейт? Разве мы не сказали друг другу все, что хотели? Чего ты еще ждешь от меня?

– Для себя? Ничего.

Краем глаза Сантино заметил, как солнце играет в ее волосах…

– Я слушаю.

– Мы должны пойти к Франческе и объяснить, что происходит. Вместе.

– Сядь, – скомандовал Сантино.

Кейт ворвалась к нему и требует чего-то. Да кто она такая?

– Мое присутствие здесь облегчит тебе знакомство с дочкой.

– Как великодушно!

– У меня нет никакого желания вставать между вами. И я не собираюсь спорить с тобой, Сантино.

– Уверен в этом. Ты пришла, чтобы уговорить меня все сделать по-твоему. – Он замолчал. Кейт чувствовала себя неловко. – Но я предпочитаю предоставить право разбираться в этом деле адвокатам.

– Мы можем хотя бы решить все цивилизованно?

– А разве не для этого созданы юристы?

Кейт с минуту молча смотрела на Сантино, а поняв, что все бесполезно, встала.

Он не знал, что раздражает его больше – уход Кейт или то, что он хочет остановить ее.

Девушка оглянулась. Сантино ощутил мощный прилив желания, будто какая-то неведомая сила толкала их в объятия друг друга.

Сантино постарался отвлечься, но все, о чем он мог сейчас думать, – это о том, как напряглись соски Кейт.

Он помнил, как нежна ее кожа, как она дрожала под его прикосновениями, как неистово, яростно отдавалась ему. Они могли бы найти облегчение в постели…

– Тебе не следовало приходить сюда, Кейт…

Его слова жаром обдали тело девушки. Кейт видела, с какой жадностью он смотрит на нее. Она закрыла глаза, стараясь навсегда запечатлеть в памяти его взгляд, горящий от страсти.

Сантино играл с ней, как кот с мышкой, которую собирался съесть. Понимая это, Кейт сознавала, что ей нужно противостоять собственному влечению. Она должна научиться ничего не испытывать к нему. Должна изолировать от него свой разум и чувства. И поступать так до тех пор, пока Сантино не сможет ни словом, ни делом причинить ей боль.