Надменный герцог - Энн Мэтер Страница 22

— Скажите, — обратилась к нему Джульет, изумленно наблюдая, как он расстегивает рубашку, — разве условности, принятые среди ваших соотечественников, на меня не распространяются?

Он нахмурился, лениво снимая рубашку и брюки:

— В каком смысле… э… как вас зовут?

— Розмари, но называйте меня Джульет. Мне так больше нравится.

— Мне тоже. Так что там насчет условностей?

— Просто я всегда полагала, что португальская девушка из хорошей семьи никогда не станет проводить время с мужчиной, если они не женаты или по меньшей мере помолвлены.

Он снял рубашку.

— Да, это так.

Джульет выглядела раздраженной.

— Так что же мы тут делаем?

— Вы не португалка, сеньорита. Вы англичанка.

— И это дает вам право проводить время наедине со мной?

— Вы приняли мое приглашение… э… Джульет, не так ли?

Джульет опустила плечи, вороша песок босыми ногами.

— Полагаю… да. — Она беспокойно пошевелилась. — Но мне не нравится, что со мной обращаются, как с… крестьянкой!

Герцог помотал головой, прошел к сараю для лодок и через несколько мгновений вернулся с черным резиновым костюмом. Он снял брюки, к немалому облегчению и изумлению Джульет оставшись в плавках, и надел костюм.

Через несколько минут он был готов и сказал:

— Не уходите. Я сейчас, — и вошел в воду, исчезнув в глубинах на несколько минут.

Джульет снова вздохнула, села на песок, вытянула колени и, обхватив их руками, приготовилась ждать.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он вернулся, и она уже начала чувствовать легкое беспокойство. Наконец он появился из волн, как черный блестящий морской монстр.

Он снял защитные очки и шлем, подошел к ней и расслабленно улыбнулся.

— Вода неспокойна, — заметил он, расстегивая костюм до пояса. — Но если мы останемся на отмели, все будет в порядке. Вы можете взять другой костюм. — Он увидел, что Джульет заколебалась. — В чем дело? Вы нервничаете?

— Нет, — решительно ответила она и направилась к сараю для лодок, чтобы переодеться.

Надеть плотно облегающий костюм было не так легко, как она думала. Он прилипал к ее разгоряченной коже, и, когда в дверях появился герцог, она была покрыта потом.

— Уйдите! — раздраженно воскликнула она. — Я справлюсь сама!

Он лишь улыбнулся и ловким движением рук натянул на нее костюм, так что ей осталось только продеть руки. Она даже не поблагодарила его, испытывая детскую досаду оттого, что ей пришлось воспользоваться его помощью, и вышла на солнечный свет, пока он собирал кислородный баллон.

Урок был не из самых успешных. Джульет твердо решила не проявлять излишней осведомленности и в результате казалась вдвое глупее. Герцог был невероятно терпелив, но, наконец, она вышла из воды и сняла тяжелый баллон, казавшийся в воде почти невесомым.

— Я устала, — воскликнула она, — и хочу есть! Может быть, поедим?

Герцог любезно кивнул:

— Если хотите. Скажите, вы раньше когда-нибудь ныряли?

— А почему вы об этом спрашиваете? — уклончиво спросила она.

— Потому что, я бы сказал, вы знаете, что делаете, но не хотите, чтобы я это понял. Та… пожилая женщина, у которой вы служили компаньонкой, тоже занималась подводным плаванием? И ездила по Швейцарским Альпам?

Джульет поймала себя на том, что улыбается ему, и отвернулась прежде, чем поддаться искушению признаться.

После превосходного ленча, состоявшего из холодного цыпленка с салатом, фруктов, мороженого в маленьких контейнерах, охлаждаемых льдом, и ароматного местного кофе, Джульет почувствовала, что наелась. После подводного плавания она переоделась в сарае для лодок, не чувствуя себя настолько непринужденно, чтобы позагорать в купальнике рядом с герцогом. Хотя сегодня он, казалось, был приветлив и неофициален, она не могла забыть, кто он такой, а легкий оттенок высокомерия, который он, похоже, сохранял, лишь подтверждал ее предположение.

Сидя, глядя на море и наблюдая, как пенящиеся буруны Атлантического океана беспрестанно ударяются о скалы, она почувствовала себя почти удовлетворенной. Ее спутник лежал на песке с сигарой в зубах, изучая карту, принесенную из сарая. Джу-льет улыбалась самой себе. Они могли сойти за обыкновенную пару, выехавшую на пикник, и никто бы не поверил, что она компаньонка его племянницы, а он аристократический правитель Вентерры.

Только мысль о том, что может рассказать Терезе сестра Мадисон, нарушала ее душевный покой. Сестра Мадисон не остановится ни перед чем, чтобы избавиться от Джульет, а эта поездка была обоюдоострым мечом.

Герцог заметил мимолетное выражение, мелькнувшее на ее лице.

— Джульет, что случилось? — пробормотал он. — Может быть, вы устали?

Джульет с силой помотала головой.

— Нет, я не устала, — поспешно ответила она.

— Ну так что?

Джульет тяжело вздохнула:

— Просто я подумала о Терезе.

Она посмотрела на него, невольно испытывая самые предательские ощущения. Но это всего лишь физическое, всего лишь физическое влечение! — страстно убеждала она себя.

— Джульет, расскажите мне о себе! Ваши родители живы?

— Отец. Мама умерла при моем рождении.

— И он спокойно отнесся к тому, что вы проехали полмира, чтобы получить работу в Вест-Индии?

Джульет покраснела.

— Он… у него слишком мало времени, чтобы об этом думать, — честно призналась она. — Он бизнесмен и большую часть времени проводит на работе.

— Вы не ответили на мой вопрос, — заметил герцог, посасывая сигару. — Ну, не важно. Как долго вы намерены здесь оставаться?

Она пожала плечами:

— Ну… наверное, пока я буду здесь нужна, сеньор.

Герцог нетерпеливо погасил сигару о песок: — Вы намеренно отказываетесь называть меня по имени, да, Джульет?

Джульет почувствовала тепло, разливающееся по ее телу, и хрипловатую нотку в его приятном голосе.

— Вряд ли было бы этично называть вас по имени, сеньор. В конце концов, я всего лишь служащая!

Герцог небрежно согнал с руки муху.

— Тогда, сеньорита, вы должны подчиняться моим приказам.

Джульет резко встала. Этому надо положить конец. Подобные провокационные разговоры опасны, особенно если учесть ее незащищенность в этом уединенном месте.

— Нам пора возвращаться домой, сеньор.

— Думаете? — спросил он, вставая, большой и сильный, и ей показалось, что в его руках она бы чувствовала себя беспомощной, как мышка в лапах тигра.