Миллиардеры предпочитают блондинок - Сюзанна Энок Страница 22

Молчание.

– Рад, что ты развлекаешься, – выговорил он наконец, – тем более что я нахожусь на грани нервного срыва.

– Только не говори мамочке, – прохныкала она.

– Тебя слушают? – резко спросил он.

– Еще бы!

– Дай мне десять минут, любимая. Постарайся не сорваться.

– Это мне раз плюнуть.

– О'кей, – перебил Горстайн. – Ваше время истекло.

Саманта вытянула губы в трубочку, чмокнула воздух и повесила трубку. Она и без того знала, что Рик уже в пути, но услышав это от него самого, едва не потеряла сознание от радости.

Облегченно вздохнув, она дерзко уставилась на детектива.

– Вы, видно, считаете все это очень забавным, – продолжал детектив, облокотившись на стол, – но я действительно пытаюсь найти картину ценой в двенадцать миллионов долларов.

– В таком случае не следовало бы зря терять время, докапываясь до меня, старина. Потому что, если это ваш метод расследования, я найду Хогарта, прежде чем вы успеете оглянуться.

– Тогда почему бы не подсказать нам, с чего начать поиски?

У нее на этот счет родилась неплохая идея. Не с чего, а с кого…

– Эй, не забыли? Мой бизнес – защищать ценности других людей. Не красть.

– Следовательно, вы все равно плохо делаете свою работу, не так ли?

– Ешьте меня поедом. Я на все готова.

Он прав: она плохо справляется со своими обязанностями. Честно говоря, именно ее отсутствие позволило взломщику… то есть Мартину, украсть картину. Черт, до чего противно, когда ею манипулируют! И это при ее жизненном опыте!

– Кажется, я попал в точку?

Сэм подняла брови.

– И что вы этим хотите сказать?

– Что вы либо говорите правду, либо я не ошибся, и вы замешаны в этом по самые уши. Иначе говоря, я пока не решил.

– Что же, поскольку я все еще жду своего адвоката и свою колу, вам придется довольствоваться этим.

Горстайн принялся энергично жевать зубочистку. Возможно, у него их целый запас.

– Скажите, если бы я не арестовал вас, беседа велась бы в ином тоне?

Саманту так и подмывало ответить начистоту. Но этот тип хитер и увертлив, и следовало бы об этом помнить.

– Возможно, нет, – задумчиво вздохнула она, – если только вы снабдили бы меня кое-какой информацией и принесли содовую. В этом случае мы могли бы вместе поразмыслить над некоторыми фактами.

– Значит, вы помогли бы мне. Она невесело усмехнулась:

– Да. Если бы вы меня не арестовали. Боюсь, подобные вещи непоправимо портят отношения.

– Вы Джеллико и, следовательно, по моему мнению, способны на многое.

– Глупость чистой воды. И где моя чертова содовая?

Горстайн оглянулся на зеркало во всю стену.

– Принеси содовую.

– Похолоднее. Диетическую колу, – велела она, повернувшись в ту же сторону.

– Воображаете, что очень умны, – проворчал он, вставая и принимаясь снова обходить стол, – но главный здесь я и сейчас проверяю ваши отпечатки. Если за вами числится хотя бы неоплаченная штрафная квитанция, я задержу вас.

Она получила права всего три недели назад, так что шансы на штрафную квитанцию были крайне малы. Что же до остального… вряд ли она оставляла за собой улики. Впрочем, это неплохой тест. Сейчас она все узнает…

– Вижу, у вас много лишнего времени. Почему бы вам не позвонить детективу Фрэнку Кастильо из Палм-Бич? Правда, он из убойного отдела, но не стоит завидовать. Иногда я ему помогаю.

Очевидно, ее слова больно его задели.

– Послушайте, Джеллико… – процедил он, – я не…

– Задела за живое, верно?

Горстайн злобно прищурился.

– Вы выражаетесь вовсе не так, как человек, живущий в таунхаусе в Ист-Сайде.

– Если хотите, могу задрать нос и выражаться, как на балу у губернатора, но картину я не брала.

– Как насчет, алиби? Можете ли по крайней мере объяснить, где были?

Возможно, она и смогла бы признаться, что таксист высадил ее у парка в половине второго, а второй подвез к дому в начале четвертого утра. Однако статуя Болто находилась чересчур близко к дому, и в такси особой нужды не было. Она могла добраться до парка на машине, вернуться, украсть Хогарта, снова пойти в парк и взять такси до дома.

– Как насчет того, чтобы приняться за поиски людей, которые действительно украли картину, вместо того чтобы допрашивать человека, практически живущего в художественной галерее?

Что-то проворчав, он отшвырнул стул.

– Если бы вы были откровенны со мной и ответили на чертов вопрос, может, у меня было бы время начать поиски.

Саманта с насмешливой улыбкой наклонила голову набок.

– Простите, детектив, мне показалось, что вы не считаете виновной меня? Что-то я запуталась. Я помогаю найти вора, или я и есть воровка?

– Вот что я скажу: вы настоящая…

Дверь в комнату для допросов распахнулась, и на пороге появился немолодой мужчина с буйными клоками белых волос, беспорядочно росших над ушами.

– Отпустите ее, детектив.

Горстайн растерянно выпрямился.

– Что?!

– Боюсь, ваша милая беседа закончена, – рявкнул высокий лысеющий тип в дорогом костюме от Армани, протискиваясь мимо мистера Буйные Волосы. – Если, конечно, не хотите, чтобы вам вчинили судебный иск за незаконный арест.

Саманта, даже не пыталась скрыть ехидной ухмылки, особенно когда из-за спин незнакомцев выглянул Рик.

– Сэр Галахад, – пробормотала она, вставая.

На нем были джинсы и серая фланелевая толстовка поверх черной футболки. Ей показалось, что он излучал нескрываемую силу.

– Все хорошо? – прошептал он, обнимая ее.

Теперь да.

– Почти, – кивнула она, только сейчас осознав, в каком напряжении провела последний час. Все же в присутствии копов она не собиралась признаваться в чем-то подобном. – Ты успел к завтраку.

– Как и обещал.

– Что за вздор, капитан? – прорычал Горстайн. – У нее нет алиби, а ее папаша был…

– Прежде чем вы снова возьметесь за нее, – перебил Дорогой серый костюм, – стоило бы напомнить, что занятие ее отца – еще не причина для ареста. Счастливо оставаться.

Рик обнял Саманту за плечи, и все вместе двинулись к выходу. У самого порога Сэм не устояла против прощального выстрела.

– Вы все еще должны мне диетическую колу, Горстайн, – напомнила она разъяренному детективу.

В коридоре было полно копов, явно не обрадованных уходом Саманты. Ничего, обойдутся! Не слишком-то ей нужна их дружба. И к тому же ей не терпелось поскорее убраться отсюда.