Невеста-девственница для итальянца - Триш Мори Страница 22

Она улыбнулась, глядя на него снизу вверх. Его смех был заразителен.

— И я счастлива обрадовать вас, свекор.

Он снова засмеялся, у него увлажнились глаза.

— И я счастлив. Ты даже не подозреваешь, насколько это верно. Что скажешь, Роза?

В шестьдесят пять лет Роза Сильваньи оставалась поразительно привлекательной женщиной. Она была элегантно одета: в красивую вязаную блузку и юбку. Роза улыбнулась и взяла Опал за руки. Ее добрые глаза сияли.

— Dare il benvenuto alia famiglia. Добро пожаловать в нашу семью. — Она поцеловала Опал и вслед за Гульельмо крепко обняла.

— Grazie, — ответила Опал, исчерпав словом «спасибо» свое знание итальянского языка.

— Я забываю о законах гостеприимства. У вас был нелегкий путь из аэропорта. И ты выглядишь бледной, дорогая. Сейчас Мария принесет вам поесть и выпить.

Опал не знала, хочет ли она есть или пить. Они долго летели из Сиднея, а потом ехали в семейное загородное поместье неподалеку от Вольтерры, в сельской части Тосканы. Она устала и все еще не пришла в себя после полета.

Неожиданно у нее закружилась голова, и все поплыло перед глазами.

Несмотря на уверения, что она просто не оправилась от полета, ее уложили в постель и вызвали врача. Не так уж плохо, немного погодя подумала она, подремывая в мягкой постели, под пуховым одеялом. Пришел доктор, тщательно осмотрел ее и задал несколько вопросов, довольствуясь односложными ответами. Наконец он ушел, и Опал крепко уснула.

Что-то коснулось ее губ, что-то теплое и приятное. Она открыла глаза и увидела, что возле нее сидит Доменик. Он взял ее за руку и погладил большим пальцем тыльную сторону ладони.

— Как ты себя чувствуешь?

— Лучше, — сказала Опал. — Но мне очень жаль, что, как только я приехала, из-за меня начались сплошные проблемы.

Он покачал головой. На его губах играла нежная улыбка.

— Вряд ли это можно назвать проблемой. Мои родители невероятно взволнованны. Завтрашняя вечеринка станет настоящим празднеством.

— Какая вечеринка?

— Ты не знаешь? — мягко спросил он. — Я думал, что ты, может быть, держишь это в секрете. Но врач совершенно уверен. У тебя будет ребенок, сага. Мой ребенок.

— Я беременна? — Опал положила свободную руку на живот. Ребенок. Малыш рос внутри нее. Неужели это правда?

— Он предполагает, что ты могла забеременеть восемь недель назад.

— Но тест…

Опал рассказала ему об отрицательном результате. Хотя у нее так и не начались месячные, она решила, что резкие боли в последние два дня означают, что они потерпели неудачу и в этом месяце. Неужели это были признаки развития ребенка внутри нее?..

Доменик покачал головой.

— Врач сказал, что эти тесты не всегда надежны.

Она нахмурилась, подсчитывая в уме срок.

— Но восемь недель… Это должно означать…

— Вот именно. Это должно означать, что ты забеременела, когда мы были на острове, может быть, в первую ночь, которую мы провели вместе.

Она неуверенно кивнула, пытаясь все это осознать.

— А теперь тебе надо отдохнуть. Но я хочу сказать тебе спасибо, жена.

Потом он ее поцеловал, взяв лицо Опал в ладони и касаясь губами лба, глаз и кончика носа.

На нее вновь нахлынула волна головокружения — то ли от усталости, то ли от его нежного прикосновения. Все так чудесно изменилось. Опал испытывала волнение, зная, что носит ребенка Доменика. Изменит ли это их отношения? Значит ли она для него больше, чем приложение к отелям?

За время, проведенное вместе, она уже начинала все больше и больше ценить Доменика. Он вел себя совсем не как плейбой, которым она его сочла, выходя замуж. Не было ни одного случая усомниться в его верности, если не считать брачной ночи, когда она сама толкнула его в объятия другой женщины.

Теперь Опал ни за что не заставила бы его уйти. Их занятия любовью были потрясающими. Она наслаждалась и ночами, когда они оставались наедине и часами лежали в объятиях друг друга, и моментами, украдкой проведенными в ее или его офисе. Запертая дверь, страстные объятия… Они теряли над собой контроль и оба горели как в огне. Ее ласки доставляли ему удовольствие, в этом она не сомневалась. С какой стати ему искать другую?

Может быть, она напрасно боится его измены? Может быть, слишком увлекается печальной историей своей матери? Может быть, у них есть шанс найти счастье в браке?

Поцелуи Доменика были такими нежными, а слова — теплыми и полными чувства, это не напоминало реакцию мужчины, довольного тем, что выполнены условия контракта, и не более того. Наверняка в его поцелуях было что-то еще.

— Ты осчастливила моих родителей, — сказал он. — Это идеальный подарок к годовщине свадьбы. Я не мог бы найти лучшего дара.

Ее охватило отчаяние, и она попыталась скрыть разочарование. Так вот в чем дело? Значит, она всего-навсего преподнесла подарок его родителям? Разве он не обрадовался тому, что вместе они создали нечто особенное, что это результат их любовных отношений?

— Нет проблем, — откликнулась Опал, растягивая губы в улыбке и стараясь говорить веселым голосом. — В конце концов, я здесь именно для этого. Теперь, если можно, я хотела бы отдохнуть.

Доменик странно посмотрел на нее. Пристальный взгляд его темных глаз сбивал с толку.

— Хорошо, — сказал он, сжал ей руку и встал с кровати. — Завтра важный день. Придет много людей, которые хотят с тобой встретиться. Так что пока спи.

Но заснуть Опал не могла. Она станет матерью. Матерью! Это перестало быть сухим пунктом контракта, который необходимо выполнить, еще одним условием спасения гостиничного бизнеса и всего связанного с ним. Внутри нее рос ребенок, и он заслуживал любящую семью.

Она вовсе не хотела, чтобы этому малышу выпало такое же детство, как ей, чтобы он слишком быстро понял, что у него дома напряжение и разлад. Этого ребенка нужно воспитывать и лелеять в любви.

Если бы только у них были другие отношения! Если бы только Доменик мог оценить ее как личность и привязаться к ней не только как к инкубатору. Неужели она просит слишком многого?

Утро следующего дня выдалось солнечным и мягким, и приготовления уже были в полном разгаре, когда Опал встала с кровати, чувствуя себя отдохнувшей и свежей, хотя и не могла полностью избавиться от тревог. Главная заключалась в том, что ее отношение к браку с Домеником полностью изменилось. Ей стало очень важно знать, как будет складываться их супружеская жизнь в дальнейшем. Конечно, вскоре у них появится ребенок, но неужели это все?

У нее было мало времени для размышлений. Она занялась подготовкой празднества для Гульельмо и Розы, важного события, на которое, судя по всему, собиралось прийти много местных жителей. Во дворе разместили длинные столы и уставили их тарелками с итальянской закуской ассорти, макаронами и салатами. В воздухе витал сочный аромат жарившегося на вертеле барашка.