Итальянские каникулы - Сьюзен Элизабет Филлипс Страница 22

— У тебя нет света?

— Странно, правда?

— Может, случайность? Анна сказала, что на ферме все лето проблемы с горячей водой и нужен срочный ремонт.

— А, значит, поэтому она сказала мне, что придется перебраться в город?

— Да, она что-то упомянула. Да сними ты шляпу!

— Ни за что.

— Она привлекает слишком много внимания. Кроме того, мне нравятся эти локоны.

— Сидите смирно.

— Тебе не по душе локоны?

— Не терплю беспорядка. — Она многозначительно оглядела его одежду.

— Вот как.

— Что?

— Ничего. Просто «вот как».

— Держите свои комментарии при себе и дайте мне спокойно наслаждаться пейзажами.

— С радостью.

День был не хуже вчерашнего. По обе стороны дороги до самого горизонта простирались холмы. На одном поле лежали продолговатые снопы пшеницы. По другому двигался трактор. Они миновали акры и акры подсолнухов, почти высохших на солнце, но еще не убранных. Ей хотелось бы увидеть их в цвету, но она ни за что не пропустила бы зрелище налитого соком, готового к уборке винограда.

— Друзья зовут меня Рен, — сообщил он, — но сегодня я просил бы называть меня Бадди [23].

— Этому не суждено случиться.

— Или Ральф. Ральф Смиттс из Аштанбьюла, штат Огайо. Если шляпа так уж необходима, я куплю что-нибудь менее вычурное, когда доберемся до Вольтерры.

— Нет, спасибо.

— Ну и чопорная же вы цыпочка, доктор Фейвор! Это структурный элемент вашей философии? «Ты обязана быть самой чопорной цыпочкой на всей планете»?

— Это вопрос не чопорности, а принципов, — сухо пояснила Изабел и мгновенно почувствовала себя надутой лицемеркой, а она такой не была… во всяком случае, в душе. — И что вы знаете о моей философии?!

— До вчерашнего вечера — ничего. Но потом залез в Интернет. Любопытно. Судя по биографии, тебе нелегко пришлось. И строительство империи далось нелегко. Надо отдать должное твоему упорству. Никто ничего не преподнес тебе на блюдечке.

— О, тут вы ошибаетесь.

Она подумала о тех людях, которые столько лет ее вдохновляли. Каждый раз, когда ей приходилось плохо, вселенная посылала ангела-спасителя, в том или ином смысле.

Ее нога соскользнула с педали.

— Эй!

— Простите.

— Либо смотри на дорогу, либо пусти меня за руль, — проворчал он, — что нужно было сделать в первую очередь, поскольку я мужчина.

— Я заметила. — Она крепче ухватилась за руль. — Уверена, что история моей жизни — сплошная тоска по сравнению с вашей. Кажется, ваша мать принадлежит к роду королей?

— Графиня. Один из этих ничего не значащих итальянских титулов. На самом деле она была безответственной интернациональной плейгерл с огромным состоянием. Слишком много денег тоже вредно. Но она уже мертва.

— Меня всегда интересовали последствия влияния детства на личность. Нельзя задать нескромный вопрос?

— Хочешь знать, каково это — быть сыном особы с материнскими инстинктами двенадцатилетней кретинки? Я тронут таким интересом к себе.

Она представила, как весь день ведет себя холодно и отчужденно, вместо того чтобы трещать, словно сорока. И все же что тут плохого?

— Профессиональное любопытство… только не нужно сентиментальностей.

— Посмотрим… материнское влияние… Не могу вспомнить, когда впервые напился… примерно в то время, как достаточно вырос, чтобы брать со стола стаканы со спиртным, оставленные гостями.

Она не расслышала особой горечи в голосе. Но горечь все же должна была остаться где-то в глубине души.

— В десять выкурил первый косячок, а потом потерял им счет. Еще до того как мне исполнилось двенадцать, уже смотрел порнофильмы, и, думаю, это впоследствии вполне оправдало твои сексуальные ожидания. Меня то и дело вышибали из пансионов по всему восточному побережью. Разбил и поменял больше машин, чем могу сосчитать. Дважды арестовывался за кражи в магазинах, что уж совершенно смешно, если вспомнить о жирном трастовом фонде и слишком больших карманных деньгах для такого мокроносого панка, каким был в то время я. Но что поделать: из кожи вон лез, лишь бы привлечь внимание… да, и занюхал первую дорожку кокаина в пятнадцать. Ах, добрые старые времена!

Беззаботный смешок прятал незабытую боль, но он не позволит ей увидеть свою уязвимость.

— А ваш отец?

— Уолл-стрит. Очень респектабелен. По-прежнему ходит на работу каждый день. Постарался, чтобы второй брак оказался более удачным. Аристократка, которая мудро держала меня как можно дальше от трех своих ребятишек. Один из них вырос довольно порядочным парнем. Мы иногда видимся.

— И никаких ангелов?

— Ангелов?

— Никакой доброй души?

— Моя бабушка. Мать моей матери. Она время от времени жила с нами. Если бы не она, я, возможно, сейчас отбывал бы срок.

А вместо этого создал собственную умозрительную тюрьму, подсознательно выбирая роли злодеев и преступников, вероятно, чтобы снова и снова воспроизводить собственное представление о себе. Впрочем, может, и нет. У психологов имеется дурная привычка чересчур упрощать мотивации других людей.

— А как насчет тебя? В биографии сказано, что ты живешь самостоятельно с восемнадцати лет. Звучит круто.

— Зато закаляет характер.

— Много тебе пришлось пройти.

— Очевидно, недостаточно. Пока что я разорена.

Она потянулась за темными очками в надежде сменить тему.

— Бывают вещи и похуже разорения, — заметил он.

— Полагаю, вы говорите не по личному опыту.

— Знаешь, когда мне было восемнадцать, чек с процентами от моего трастового фонда затерялся на почте. Мне тогда туго пришлось.

Она никогда не могла устоять перед самоуничижительным юмором и теперь невольно улыбнулась.

Полчаса спустя они оказались в предместье Вольтерры, где на холме возвышался грозного вида замок из серого камня. Наконец-то безопасная тема для разговора.

— Это, должно быть, крепость, — предположила она. — Флорентийцы выстроили ее в конце пятнадцатого века на месте первоначального поселения этрусков, которое восходит к восьмому веку до Рождества Христова.

— Выучила наизусть путеводитель?

— И не один, а несколько.

Они проехали мимо автозаправки «Эссо» и аккуратного домика со спутниковой антенной на красной черепичной крыше.

— Раньше я представляла этрусков как пещерных людей с дубинами, но это была достаточно развитая цивилизация. Много общего с греками. Они были торговцами, мореплавателями, фермерами, ремесленниками. Добывали медь и плавили железную руду. А их женщины были на удивление раскрепощенными для того времени.