Сделай шаг - Эстель Маскей Страница 21

Когда я возвращаюсь, мама, к моему великому облегчению, трезвая, хоть и несколько разочарована моим опозданием на час. Папа уже поужинал макаронами с сыром – редким ее кулинарным изыском. Но меня дожидается тарелочка, подогретая в микроволновке, и я поглощаю свою порцию, пока мама, стоя ко мне спиной, моет посуду.

– Сейчас снова ухожу, – сообщаю я после рассказа о том, как прошел день.

Я соврала, что Линси попросила меня задержаться. Не хочу рассказывать о боулинге с Хантерами во избежание лишних расспросов.

Мама тщательно, до скрипа, моет бокал.

– С Холденом и Уиллом?

– Нет.

Я уже наелась и ковыряю вилкой остатки пасты, напряженно уставившись в тарелку.

– С Джейденом.

Повисает молчание. Мама ставит бокал на сушилку и оборачивается ко мне. С ее рук на пол капает мыльная вода.

– Хантером?

Утвердительно киваю. Она вытирает руки полотенцем, глядя на меня в явном замешательстве.

– Думала, вы не общаетесь.

– Я тоже, – отвечаю со смущенным смешком.

Скрипя стулом по полу, встаю из-за стола, подношу маме тарелку и, пожав плечами, говорю:

– Я еще не поняла, что между нами происходит. Но если попробую разобраться, что к чему, вреда не будет.

– Хм-м… – мычит она, забирая тарелку, и, отвернувшись, выбрасывает остатки в мусорное ведро под раковиной.

Ее волосы заколоты назад, однако выбившиеся пряди волос обрамляют лицо. Сегодня ни грамма косметики.

– Он был хорошим мальчиком, – задумчиво протянула она. – Во всяком случае, он мне нравился больше Даррена.

– Кто хороший мальчик? – встревает вошедший в кухню папа.

Отворяет холодильник, изучает содержимое, останавливает выбор на баночке колы и с щелчком открывает ее. А затем, скрестив руки на груди, с ироничным видом смотрит на меня.

Папа всегда спокойно относился к моим отношениям с парнями. В тринадцать лет у меня случился первый поцелуй с Итаном Беннеттом – тем, что сейчас сидит позади меня на уроках статистики и громко чавкает жвачкой. Мы поцеловались на парковке после школы, ожидая наших опаздывающих родителей. Когда, наконец, за мной приехала мама, я тут же во всем призналась, доверив ей секрет о важнейшем и судьбоносном – как мне тогда казалось – событии в жизни. Будучи на шестом месяце беременности и, видимо, пребывая под воздействием гормонов, мама расплакалась от счастья и по возвращении домой поспешила доложить папе. Тринадцать лет – уязвимый возраст, и мне было очень стыдно и страшно. Я внутренне приготовилась к тому, что отец раскричится и отправится на поиски Итана, и потому в слезах бросилась в свою комнату и спряталась под пледом. Минуту спустя в дверь постучал отец и сел на краешек кровати.

– Кензи, все нормально, – сказал он и откинул одеяло, явив свету мои припухшие красные глаза и мокрые щеки.

Я все еще помню его утешающую улыбку. В те времена мы были так счастливы…

– Ты взрослеешь. Скоро станешь совсем большой!

Но через три месяца я по-прежнему была их маленькой дочкой. Единственной. После случившегося я совсем передумала взрослеть. Мне хотелось остаться невинной малышкой ради них.

– Кензи снова встречается с Джейденом, – объявляет мама, и я перестаю пялиться в пол, возвращаясь мыслями к реальности.

– Как друзья, – быстро добавляю я, заметив папино удивление. – Наверное. Я еще не поняла.

Отец отхлебывает колу, выпрямляет спину и почесывает лысый затылок.

– Полагаю, у них сейчас нелегкие времена.

«Как будто у нас не так!» – думаю я, однако вслух, разумеется, не произношу, а просто пожимаю плечами.

– Да. Но мы ведь дружили.

Некоторое время папа задумчиво смотрит на меня, а потом поджимает губы.

– Ну, ладно, – говорит он и уходит из кухни в гостиную к светящемуся экрану телевизора.

Мама продолжает мыть тарелки, погрузив руки в раковину и клацая стеклянными стаканами.

– Можешь взять мою машину, – предлагает она прежде, чем я успеваю об этом попросить. – Но только не допоздна. Я пригласила завтра на обед родственников, так что не спи до обеда. Мне нужна твоя помощь с готовкой.

– Хорошо.

Я поворачиваюсь, чтобы уйти в спальню и снять наконец форменную одежду, как вдруг на стойке рядом с кофемашиной замечаю бутылку красного вина, стоящую впритык к стене, чтобы в глаза не бросалась. Ручаюсь, что за сегодняшний день мама не сделала ни глотка спиртного, однако это не означает, что не сделает позже.

Кидаю на нее взгляд через плечо. Она по-прежнему стоит спиной ко мне, вода все так же плещется.