Бесстрашный горец - Ханна Хауэлл Страница 21

Если он не станет стремиться поскорее встать с посте­ли, ко дню его рождения рана затянется, и тогда он отпра­вится в деревню, возьмет проститутку, пойдет с ней на по­стоялый двор и займется любовью, чтобы искоренить чув­ства, которые вызывает в нем Фиона. Однако не успел он об этом подумать, как понял, что это будет пустая трата времени и денег. Поскольку он уже год не спал с женщи­ной, он сможет получить физическое удовлетворение, од­нако страсть, которую испытывает к Фионе, нисколько не уменьшится.

Прошло уже восемь лет с тех пор, как он испытывал такое умопомрачительное влечение к женщине, тогда это закончилось для Эвана плохо. Подобная яростная страсть лишает мужчину силы воли и заставляет совершать глупые поступки. Эван легонько коснулся шрама на лице. Хелена преподала ему хороший урок. Воспользовавшись любовью и страстью, которые он к ней испытывал, она выдала его врагам. Больше он не может себе позволить подобную сла­бость.

Внутренний голос шептал ему, что Фиона не Хелена, однако Эван поспешно подавил его. Фиона честная и доб­рая девушка, это верно, однако она до сих пор не сказала ему, кто она такая. Может быть, для этого существуют вес­кие причины, однако Эван понимал, что не имеет права сбрасывать со счета тот факт, что лично для него эти при­чины могут оказаться губительными.

Он уже собирался сказать Фионе, что сыт, как вдруг дверь в комнату распахнулась с такой силой, что ударилась о стену. Эван замер, увидев на пороге отца. Взгляд его, ус­тремленный на Фиону, без слов говорил о том, что отец пребывает в бешеной ярости. А когда сэр Фингел в таком состоянии, он непредсказуем. Эвану не хотелось думать, что отец может ударить девушку, однако от него всего можно ждать.

– Ты лезешь в дела, которые тебя не касаются, женщи­на! – завопил сэр Фингел, тыча пальцем в Фиону.

– И какие же это дела? – Голос Фионы прозвучал спо­койно, и она сама этому обрадовалась: признаться, ярость сэра Фингела ее немного испугала.

– Ты разговаривала с женщинами.

– Не думала, что это запрещено.

– Не делай вид, что не понимаешь, о чем я говорю! Я только что приказал Бонни лечь со мной в постель, а она отказалась. Отказала! Мне!

Эван уставился на отца, сосредоточенно жуя очередную порцию рагу, которую Фиона сунула ему в рот, хотя есть ему уже не хотелось. В голосе старика слышались и ярость, и раздражение, и изумление. Краешком глаза он взглянул на Фиону и заметил, что та улыбается. Похоже, она наме­ренно сделала то, что приведет отца в бешенство. Эван был поражен до глубины души. Но еще больше его поразило то, что на Фиону, похоже, гнев отца не произвел никакого впе­чатления.

– Это ее право, верно? – невинным голоском осведо­милась она.

– Она мне призналась, что ты ее этому научила. Сказа­ла ей, что нет такого закона, по которому она обязана ло­житься со мной в постель только потому, что у меня возни­кает такое желание.

– Не думаю, что я в этом не права. Уверена, что и в самом деле не существует закона, по которому она не мо­жет тебе отказать.

– Я сам устанавливаю законы! Это мой замок, я в нем хозяин, и мне нравятся порядки, которые я здесь завел! Если ты не прекратишь забивать головы женщин всякой чепу­хой, ты очень об этом пожалеешь. – Повернувшись, чтобы выйти из комнаты, он вдруг остановился, понюхал рубашку, которая была на нем, и выругался. – И я знаю, что именно из-за тебя все мое белье и одежда пахнут треклятой лавандой! Предупреждаю, не лезь в хозяйственные дела! – И он вышел, хлопнув дверью.

Фиона зачерпнула ложкой рагу и протянула Эвану, но он покачал головой. Тогда она отставила миску в сторону и взяла высокую кружку. Эван пристально взглянул на Фио­ну: на лице ее было виноватое выражение. Она избегала смотреть ему в глаза, а на щеках появился румянец. Эван взял кружку за ручку, однако Фиона не выпустила ее из рук и стала сама поить его. Он пил, не спуская с нее глаз, и успел выпить почти весь напиток, когда Фиона наконец вздохнула и нехотя встретилась с ним взглядом.

– Вот уж не думал, что ты станешь поучать женщин, – заметил он.

Видя, что он не сердится, Фиона спокойно объяснила:

– Я вовсе не собиралась выказывать неуважение твое­му отцу, но мне кажется, пытаться хоть немного вразумить его – это все равно что биться головой о стену.

– Ты абсолютно права. – Эван улыбнулся ей и помор­щился, чувствуя отвращение к самому себе. – Признаться, мне никогда не приходило в голову, что женщины могут и не хотеть ложиться с моим отцом в постель. Знаешь, мой отец умеет уговорить кого угодно. Но мне всегда казалось, что все женщины потакают его прихотям по собственной воле, потому что ему удавалось их очаровать.

– Думаю, в отношении некоторых из них это и в са­мом деле справедливо. Но я не читала им проповеди о нравственности и грехе. Просто сказала, что если им не хочется спать со старым лэрдом или вообще с кем-то из мужчин, они имеют право сказать им «нет». В конце кон­цов, церковь и священники приветствуют целомудренное поведение, а они обладают гораздо большей властью, чем старый лэрд.

– Ты хочешь сказать, что в вашем клане женщины по­ступают именно так? Но ведь это распространенная прак­тика – владелец замка спит с живущими в его замке девуш­ками, которые ему понравились. А некоторых даже предла­гают гостям.

– Но распространенная практика еще не значит пра­вильная. Там, откуда я приехала, к женщинам относятся с уважением, и они могут говорить «да» или «нет» по соб­ственному усмотрению. Мужчина не должен пользоваться своим положением хозяина, чтобы уложить женщину в по­стель. Женщины не должны бояться отказать лэрду или его отцу, или его брату, или любому другому мужчине, который ими руководит. Для этого существуют проститутки, готовые отдаваться за деньги. Вот их услугами мужчины и долж­ны пользоваться.

– Или соблазнять девушек, как это делает мой отец? – спросил Эван и почувствовал, что ему любопытно узнать, какого мнения Фиона о его отце.

– Может быть. – Видя, что он допил напиток, она по­ставила кружку на стол и, поудобнее усевшись на краешке кровати, повернулась к Эвану лицом. – Иногда мне кажет­ся, что женщина, которая позволяет мужчине соблазнить ее льстивыми словами и обворожительными улыбками, за­служивает того, чтобы понести наказание, которое за этим последует. А иногда я думаю, что любой мужчина, который ее соблазняет, а потом бросает, оставляя страдать в одино­честве, заслуживает наказания. – Она пожала плечами. – Понимаю, что сужу чересчур строго. Но слишком часто та­кие подлецы отнимают у девушки единственно ценное, что у нее есть. И меня это ужасно злит.

– Но бывает, что и женщины ложатся с мужчиной в постель лишь для того, чтобы получить желаемое.

– Согласна. Такие женщины не вызывают у меня ника­ких других чувств, кроме брезгливости. – Сцепив руки на коленях, Фиона наконец задала вопрос, который уже давно вертелся у нее на языке: – А почему твой отец выкрасился синей краской?

Несколько секунд Эван молчал – слишком быстро Фи­она перевела разговор на другую тему, и он никак не мог сообразить, что ей ответить. Когда Фиона ни словом не упомянула о том, как выглядит его отец, Эван решил, что она просто не обратила на это внимания. На самом же деле от ее взгляда это не ускользнуло. Да и как можно было не заметить, что сэр Фингел весь, с головы до ног, вымазан синей краской.