Мудрость сердца - Барбара Картленд Страница 21

— Я уж второго в нее ловлю, — кивнул головой Картер.

— Бедняжка! — сказала Лалита. — Мне кажется, очень жестоко ловить этих беспечных зверушек. Правда, их в лесу много, а мы такие голодные… и все-таки мне их очень жаль…

— Ну уж не стоит вам переживать об этих кроликах, мисс, — ответил Картер, качая головой. — О его светлости, вот о ком нам с вами надо подумать.

«Будто я могу думать о чем-нибудь другом!»— вздохнув, сказала себе девушка. И вспомнив, что она обещала помолиться, чтобы дела в Лондоне сложились удачно, Лалита направилась к себе в комнату.

Лорд Хейвуд добрался до Лондона к полудню без всяких осложнений.

Лошади бежали легко и дружно, править упряжкой было одно удовольствие, и он мог продумать по дороге план действий, которые ему следовало предпринять сразу по приезде в город. Особенно его беспокоило посещение банка, здесь надо было как следует все рассчитать и взвесить.

По приезде ему пришлось оставить лошадей в свободных стойлах на конюшне и побеспокоиться, чтобы за ними хорошо ухаживали. Он заплатил груму, обслуживающему соседние конюшни, чтобы тот вычистил лошадей и достал для них овса. Убедившись, что у лошадей есть все необходимое, лорд Хейвуд направился к своему дому.

Поднявшись по лестнице огромного особняка, в котором жило не одно поколение Хейвудов, он позвонил в колокольчик у парадной двери.

Он стоял и слушал, как звон колокольчика раздается по всему холлу, а затем ему пришлось еще постучать, прежде чем дверь наконец открылась и пожилой слуга в поношенной ливрее, кланяясь, пригласил его войти.

Лорду Хейвуду пришлось порыться в памяти несколько мгновений, пока он не узнал Джонсона, своего дворецкого, которого не видел уже очень много лет.

Старик был глуховат и к тому же почти ослеп. Поэтому лорду Хейвуду пришлось довольно долго объяснять, кто он такой.

— Милорд! — наконец удивленно произнес Джонсон. — Я уже не ожидал вас увидеть, сэр!

— Ну а я вот приехал, Джонсон! — сказал лорд Хейвуд. — И знаю от мистера Гроссвайса, что вы с женой присматривали все это время за домом.

— Дела совсем не так хороши, как им следовало бы быть, — скорбно произнес дворецкий. — Печально признавать это, сэр.

Именно эта мысль не покидала и самого лорда Хейвуда, пока он обходил пустынные, мрачные комнаты. Вся мебель здесь, так же как и в поместье, была затянута плотными чехлами, чтобы уберечь ее от пыли.

Этот дом тоже казался безжизненным и заброшенным. Везде царил полумрак, затхлый, душный воздух был пропитан пылью. Впрочем, ничего иного он и не ожидал здесь увидеть.

Лорда Хейвуда в основном интересовали некоторые предметы мебели, которые, как указывал мистер Гроссвайс, не были внесены в список имущества, передаваемого по наследству.

Как он и ожидал, он нашел то, что искал, в комнатах матери. Каждый из этих предметов будил его воспоминания о счастливых днях детства. Ему казалось святотатством продавать их, но другого выхода лорд Хейвуд не видел.

Затем он внимательно осмотрел другую часть дома, надеясь, что благодаря какой-нибудь счастливой случайности сможет обнаружить здесь картину или предмет обстановки, ускользнувшие от зоркого глаза его деда.

Однако надеждам его не суждено было сбыться. Все, что он здесь обнаружил, — это два кресла, которые вряд ли могли принести ему сколько-нибудь ощутимую сумму, да несколько небольших полотен. Хотя картины казались ему не очень ценными, но их, по крайней мере, если как следует отчистить, вполне можно было продать.

Лорд Хейвуд знал, что с тех пор, как принц-регент начал проявлять интерес к произведениям искусства, среди знати стало модным приобретать полотна, раньше считавшиеся не заслуживающими внимания.

За время жизни в Париже лорд Хейвуд не поленился побывать во всех дворцах и музеях, в которых Наполеон собрал бесценные сокровища, вывезенные им из покоренных стран. Благодаря этому лорд Хейвуд стал лучше разбираться в живописи и мог отличить работы итальянских и голландских мастеров, которые ему особенно нравились.

Ему очень хотелось надеяться, что в доме могут находиться полотна, не представлявшие интереса для коллекционеров в те времена, когда его дед составлял опись для включения в наследство, и поэтому не обратившие на себя его внимания. Теперь же работы этих мастеров вполне могли войти в моду.

Тщательный осмотр дома навел его на мысль, что необходимо провести квалифицированную экспертизу всех художественных произведений, а не полагаться полностью на пессимистические суждения мистера Гроссвайса и его партнеров.

Было уже довольно поздно, когда лорд Хейвуд закончил осмотр дома. Завтракал он в этот день рано и теперь намеревался отправиться в свой клуб, чтобы перекусить. Просить стариков Джонсонов приготовить для него что-нибудь на ленч ему не хотелось.

Наемный экипаж доставил его в Уайт-клуб, на Сент-Джеймс-стрит. Едва он появился в дверях клуба, как его тут же обступили друзья и знакомые. Для многих появление лорда Хейвуда после столь долгого отсутствия было приятным сюрпризом. С искренней радостью и с некоторым изумлением они приветствовали его и поздравляли с благополучным возвращением на родину.

Друзья наперебой провозглашали тосты и хотели выпить с ним. Кроме того, он получил несколько приглашений на ленч, что было весьма кстати, так как давало возможность не тратить на питание свои деньги, которых и так было немного.

В действительности они сам был очень рад увидеться со своими старыми приятелями, вспомнить довоенную жизнь, когда был еще совсем молодым, беспечным юнцом, не отягощенным грузом бесконечных забот. С большим трудом смог лорд Хейвуд вырваться из этой веселой компании. Они отпустили его, только когда он принял приглашения на обед от трех своих старых друзей.

Теперь ему предстояло дело менее приятное — лорд Хейвуд отправился с визитом в банк.

Встреча с друзьями подняла его настроение, придала бодрости и уверенности в себе. К тому времени, когда он вошел в главную контору управляющего банком, лорд Хейвуд был полон надежд на то, что фортуна наконец сжалится над ним и повернется к нему лицом.

Но действительность оказалась более суровой.

Когда умер его отец, на счету в банке еще оставалась значительная сумма, превосходящая кредит, которая несколько уменьшилась в первые годы после его смерти за счет выплаты ренты за поместье.

Однако в последние два года доходы практически прекратились из-за экономического кризиса в стране. В то же время компания «Стоке и Шарес», акции которой составляли довольно значительную часть его капитала, снизила ставки по дивидендам. На самом деле, постепенно снижаясь в цене, акции этой компании почти полностью обесценились.

— Вы, конечно, можете найти на них покупателя, — сказал ему директор банка, — но я думаю, милорд, в ваших интересах подождать по крайней мере год или около того, так как дела у них еще могут поправиться. Продав же их сейчас, вы практически ничего не получите.