Cемейные узы не в счет - Кира Витковская Страница 21

– Ребята, вы никак решили окультуриться?

А Ксю, когда понимала, в чем дело, улыбалась.

– Парни, не обращайте на меня внимания, держитесь, как привыкли, – говорила она, но “парни” продолжали прикидываться пай-мальчиками. Ксю как-то не выдержала и загнула матом, да так, что у всех отвисла челюсть.

Антон не особенно смущался Ксюшиным присутствием, поэтому в его компании девушке нравилось находиться.

По приезду домой к Марку Антон сразу отправился в комнату к музыкальному центру, а Ксеня с Марком – в ванную, мыть руки. Затем Марк ушел в кухню, где вслед за ним появились по очереди Ксюша и Антон. Появились и сели по бокам стола. Марк, увлеченно изучавший содержимое холодильника, в какой-то момент обернулся и, увидев застывшую в ожидании парочку, возмущенно воскликнул:

– Что, я вас обоих кормить должен?

– Вроде как для этого ты нас сюда и привез… – пожала плечами Ксю. – Давай, действуй!

– Ладно. Только так – сколько налил – столько съели, понятно?

– Понятно. Чего тут непонятного? – откликнулся Антон.

Ели неспеша – больше разговаривали. Марк между делом поставил чайник кипятиться.

– Ксюш, забыл спросить – как батя твой? Ты с ним говорила?

– Говорила, – хмуро отозвалась Ксеня.

– И что?

– Обещал бросить пить.

– Уже неплохо. А ты? Чем недовольна?

– Да всем по чуть-чуть, – Ксюша поставила тарелку в мойку и вернулась на место. – Свежо предание, да верится с трудом. Я уже не верю тому, что он говорит.

Марк нахмурился.

– Ксю, я тебе уже раз сказал и еще повторю – он – твой отец. Какой бы ни был…

– Знаю, Марк, знаю, но изменить не могу ничего. Доверие ушло, давно ушло. Мы – почти чужие друг другу люди, ничего друг о друге не знаем…

– Жили бы здесь, не были бы чужими, – сказал Марк.

– Не хуже моего ты знаешь, что у нас не было возможности остаться здесь. Мама нашла единственный выход…

– Это не выход, а какое-то детское бегство от проблемы, – оборвал Марк.

– А может иногда сбежать от проблемы – лучше, чем без толку тратить силы на ее решение? Марк, ты считаешь, что у мамы был выбор?

– Не знаю… можно было найти другой способ…

– Какой, например? – саркастически спросила Ксюша.

– Ну, я нашел. Мой батя тоже пил, очень страшно… У меня из-за него полжизни – сплошная нервотрепка. И вот я лет в тринадцать ножом себе по руке три раза полоснул… кровищи было тут…ужас, – Марк закатал рукав рубашки, и Ксеня увидела, что у него на руке чуть пониже локтевого сгиба проступают три белых шрама. Ксю ошарашено посмотрела на Марка.

– Ты серьезно, Марк? – спросил Антон, удивленный не меньше Ксюши.

– Конечно, – Марк привел рубашку в порядок и взглянул на сестру. – Батя с той поры даже пива не пьет. Еще конфету с ликером съесть может, но больше ничего… Сам потом маме говорил, что мой поступок его шокировал, но заставил держаться от спиртного подальше. А так он не мог, хоть и понимал, что все теряет…

– Знаешь, Марк, мой папа потерял уже столько, что шоковая терапия ему ни к чему, и так есть к чему стремиться… Я не буду вспоминать, через что мне пришлось пройти из-за него… через это проходят тысячи детей в моем положении. Скажу только, что хочу жить нормальной жизнью, а не изображать из себя врача, пусть мой отец и болен. Я не хочу ни заново сводить, ни разводить своих родителей – пускай делают, что хотят… только пусть не делают мне больно. Я же не стена плача, которой доверяют свои беды все, кому не лень: Катя, мама, бабушка… А вот когда что-то не ладится у меня – где моя «большая любящая семья»? Где множество родственников? Рядом нет никого, кто бы помог или хоть выслушал… – Ксюшин голос дрогнул, в глазах блеснули слезы, но через мгновение лицо девушки стало жестким. – Если никто не хочет сделать что-нибудь для меня, то с какой стати мне стараться всем помочь? Гораздо проще наплевать на чужие беды и жить в свое удовольствие… Так поступает большинство людей. Поэтому не смей судить меня, Марк! Я живу, как умею, как жизнь понимаю – для себя, не для показа!

– Ладно, проехали, – ответил Марк. – По-своему ты права. Не трепи себе нервы и не расстраивайся. Забудь.

– Не могу. Я бы хотела жить в полной семье и, приходя домой, встречать там обоих родителей. Но это невозможно! Папа с мамой не уживутся вместе, даже если папа бросит пить… Пусть лучше по-хорошему разойдутся.

Марк был уже и сам не рад, что затеял этот разговор. Воспитывать вздумал! Вот много ему известно о том, как жила здесь Ксеня раньше? Много хорошего она в жизни видела? Она права во многом, пусть и слегка односторонне судит… Дядя Гена сам не знает, чего хочет, до края дошел, потерял столько – и так ничего не понял.