Прелюдия любви - Элизабет Ренье Страница 21

В прекрасных серых глазах мелькнуло удивление, но Дебора превосходно владела своим голосом.

— Мисс Торренс, я — старинная подруга Мэри. Надеюсь, вы не станете препятствовать мне войти в ее комнату?

— Конечно нет. Я просто предположила, что она немного утомлена после нашей прогулки верхом.

На мгновение Дебора смутилась.

— Мэри сегодня ездила верхом?

Криспин торопливо вставил:

— Сначала я был против. Но она очень беспокоилась, что Сара будет испытывать недостаток в развлечениях.

Дебора поднялась на две ступеньки. Положив руку на перила, она обернулась и посмотрела на них обоих:

— Я просто не понимаю, Криспин. Вы говорите, что глубоко обеспокоены состоянием Мэри. Вы просите Эдварда немедленно приехать, чтобы осмотреть ее. И тем не менее, вы отправляетесь на верховую прогулку, чтобы не разочаровать мисс Торренс.

Сара посмотрела на Криспина. Выражение его лица поразило ее. Одно мгновение он смотрел на девушку, словно маленький мальчик, которого поймали за непозволительным занятием. И она почувствовала внезапное, необъяснимое желание защитить его.

— Мэри сама хотела ехать, — выпалила она. — Она так радовалась этой прогулке. Я уверена, что она не причинила ей вреда.

Взгляд Деборы незамедлительно низвел ее до уровня школьницы. Она холодно произнесла:

— Я полагаю, это следует решать Эдварду.

И стала подниматься по лестнице — статная, словно королева. Перед Сарой возникла другая, непохожая картина: Мэри с трудом передвигает ноги, держась за перила, и останавливается на лестничной площадке, чтобы перевести дух. Ее охватило неожиданное сомнение: может быть, Дебора права? Может быть, Мэри не следовало ехать? Она повернулась к Криспину, не скрывая свою тревогу.

— Сара, вас не должны вводить в заблуждение манеры Деборы, — тихо сказал он. — Она привыкла управлять большим домом. Она, как вы, вероятно, уже заключили, — умная, знающая женщина и привыкла к тому, что на нее всегда смотрят с восхищением. Вся ее жизнь посвящена благу других. Иных причин для тщеславия у нее нет.

Краска залила щеки Сары. Ее обида выплеснулась прежде, чем она сумела остановить себя или хотя бы подумать, что именно послужило ее причиной.

— В таком случае вы четверо обладаете таким благородством, что я удивляюсь, как вы можете дышать тем же воздухом, что и я. Никогда в жизни не чувствовала себя такой маленькой, такой ничтожной.

Криспин остался невозмутим и спокойно ответил:

— Здесь бесполезно устраивать истерики, Сара. У всех нас достаточно куда более важных дел, чтобы занять ими внимание.

Она стояла у изножья лестницы, глядя ему вслед, А когда Криспин скрылся из виду, она изо всех сил ударила кулаком по перилам. Никогда в жизни с ней не обращались подобным образом. И никогда еще за такой короткий промежуток времени она не испытывала такого количества приступов бессильного гнева.

Входная дверь распахнулась, и холодный ветер промчался по холлу. Эдвард Трехерн опустил седельную сумку, которую держал в руках, сбросил пальто и шляпу и потер руки. И тут заметил Сару, все еще стоявшую в тени рядом с лестницей.

В одно мгновение он оказался рядом с ней, схватив ее руку в свои. Его приветствие было столь же непосредственным и пылким, каким оно было на постоялом дворе.

— Мисс Торренс, вы очень великодушны, что простили мой поступок. Боюсь, что мой проклятый язык опережает мои мысли. Какого бы мнения я ни держался о вашем отце, я никогда не должен был произносить подобных слов перед вами.

— Нам лучше оставить эту тему, сэр. Умоляю вас больше никогда не напоминать мне об этом.

— Клянусь, — пообещал доктор с улыбкой, осветившей его лицо. — В любом случае, вы чересчур молоды и чересчур хороши, чтобы забивать свою головку подобными грустными предметами. Моя сестра — другое дело. У нее серьезный склад ума.

— Которым я похвастать не могу? — поддразнивая его, спросила Сара.

В его глазах светилось такое неподдельное восхищение, в его голосе было столько тепла, что она сразу же успокоилась, чувствуя, что к ней отчасти возвращается былая уверенность. Комплименты она воспринимала охотнее, чем критику.

Лицо молодого доктора залила краска смущения.

— Я… я не имел этого в виду, сударыня. Я просто предположил… — Нервничая, он еще сильнее сжал свои пальцы, пока Сара не отдернула руку, не в силах больше терпеть его пожатие, хотя ей и не хотелось смущать его еще больше. Он торопливо ослабил хватку, бормоча очередные извинения.

Улыбнувшись, она спросила:

— Доктор Трехерн, вы столь же неуклюжи с другими женщинами, как и со мной?

— О нет. Это, я просто хочу сказать… — Он набрал в легкие побольше воздуха и торопливо продолжил: — Дело в том, мисс Торренс, что вы оказались совсем не такой, какую я ожидал увидеть.

— Разве кто-то описывал меня вам до нашей встречи?

— Да. Криспин.

— Теперь понимаю. — Сара медленно отошла к камину и протянула руки к огню. — Могу ли я спросить, оказалась ли реальность лучше ожидаемого, или наоборот?

— О, определенно лучше ожидаемого, — тут же ответил он, а потом, спохватившись, быстро подошел к ней. — Прошу вас, не поймите меня превратно. Криспин…

— От меня не в восторге, — спокойно произнесла она. — Похоже, как и ваша сестра. Полагаю, мне исключительно повезло, что хотя бы вы относитесь ко мне с пониманием.

— Они не были к вам добры? — встревоженно спросил доктор. А потом, горестно улыбаясь, добавил: — Хотя смею ли я критиковать других после того, как сам вел себя подобным образом? Но теперь, когда я знаю вас лучше…

Сара бросила на доктора взгляд из-под ресниц:

— Вы совсем меня не знаете, сэр.

— О нет, знаю. Одни только слова в вашей утренней записке о многом мне рассказали.

— Это меня удивляет. Сочинение писем отнюдь не входит в число моих безусловных достоинств.

— Тот факт, что вы так быстро ее написали, говорит о вашем великодушии, о том, что вы легко прощаете.

— Боюсь, что вы слишком высоко оценили мое великодушие, доктор Трехерн. Я написала записку так быстро, потому что Мэри нуждается в вашем совете.

Одно мгновение он выглядел озадаченным. Затем снова принялся настаивать:

— Это само по себе говорит о великодушии характера. Вы поставили ее нужду превыше собственных чувств.

Неожиданно Сара почувствовала сильнейшее искушение расхохотаться. Этот молодой человек был полон желания восхвалять ее так же, как Криспин критиковать.

— Похоже, вы твердо решили возвести меня на пьедестал, сэр, — весело сказала она. — Не представляю только, по какой причине.

— О, что до этого… — И доктор прикусил язык. — Дело в том, что однажды, возможно, придется причинить вам страдание. И я хочу, чтобы вы знали, что это не направлено на вас лично, но…