Больше собственной жизни - Натали Патрик Страница 21

— Итак, леди и джентльмены, внимание! Джакоб Гудэкр — звезда первой величины! Достойный противник для Дьявола! — разносился по арене голос Вернона. — А Дьявол, как вы прекрасно знаете, становится настоящим дьяволом, когда знает: на его спине чемпион.

— Ничего удивительного, это признак хорошего, сильного животного, — добавил Эрл Младший. — Но, леди и джентльмены, Дьявол — это дьявол, Сатана, многотонное чудовище, одержимое одним желанием — растоптать своего наездника. А сегодня это Коб.

— И Дьявол как будто все чувствует и, похоже, не испытывает удовольствия.

— Думаю, это обоюдно, Вернон. — Эрл Младший засмеялся. — Мысль о проведении серии встреч родилась в прошлом сезоне, когда Дьявол коварно сбросил Коба. Тогда-то отважный ковбой и сказал: «Поставить Дьявола на колени — это уже не шоу, это дело чести».

— Итак, вызов брошен. По контракту Коб должен в этом сезоне пять раз встретиться с Дьяволом. Пока счет два — один в пользу Коба. Сегодня вечером многое решится!

— Насколько мне известно, Вернон, через шесть недель у них финальная встреча в Нью-Мексико.

— Верно, Эрл Младший. Но кто знает, может, их сегодняшняя встреча станет последней в серии. Если победит Коб, финала не потребуется.

— В каком-то смысле эта встреча решающая.

— Я смотрел запись вашей последней встречи. — Прайс наклонился к Кобу, чтобы дать напоследок несколько советов, пока тот в узком стартовом коридорчике, отделенном от арены дощатой дверцей, садился на быка. — Главное — не дай ему уйти из-под контроля. Если начнет крутиться, ты должен быть начеку, как девственница на страже своей невинности.

Коб кивнул. Именно так Дьявол и сбросил его: резко взял влево и завертелся, как веретено. А Коб не успел среагировать и потерял равновесие… Теперь-то он знал, с какой бестией имеет дело.

— Леди и джентльмены, вы только представьте себе: ведь у нас есть счастливая возможность стать свидетелями поистине исторического события в мире родео! — захлебывался в микрофон Эрл Младший. — Коб Гудэкр и Дьявол стоят друг друга! Бешеный темперамент!

— Ну договорился, — пробормотал Коб в ответ на оценку комментатора. — Выходит, мы с тобой, приятель, братья по крови. — И он похлопал ладонью по исполинской туше, на которой сидел, зажатый узкими стенками коридорчика. Пальцами в перчатке провел по натертой смолой веревке ручного плетения, которой был взнуздан бык, затем, подсунув под нее ладонь, крепко зажал в руке. — Ну что же, посмотрим, Дьявол, кто из нас сильнее… своего дьявола, того, что сидит во мне, я уже укротил… — Коб поднял голову и перехватил взгляд Алисы. Она тут же отвернулась. — Впрочем, как сказать… — Коб поглубже нахлобучил шляпу, глубоко вздохнул и дал сигнал. — Ну, начинай свой рок-н-ролл, братец…

— Кто сильнее: человек или… — Голос Вернона прервался, когда дверца открылась и Дьявол вырвался на арену.

Толпа взревела.

Коб впился пятками в бока чудовища и, одной рукой сжимая веревку, другую поднял вверх.

Он слышал как-то от парня, знавшего дзэн, что для того, чтобы усидеть на быке, необходимо с ним слиться в одно существо. Как бы там ни было, а в этот момент Коб такого слияния не чувствовал.

Копыта Дьявола взметали пыль.

Каждая кость, каждый сустав и каждая мышца стонали при бешеных прыжках Дьявола. В этом сумасшедшем танце вел не Коб. Бык что хотел, то и делал, выкидывая такие кульбиты, словно собирался вытряхнуть из своего наездника душу.

«Ты должен быть начеку, как девственница на страже своей невинности», — молнией сверкнул в голове совет Прайса.

Жаркое дыхание Дьявола с хрипом вырывалось наружу. Бык крутил головой и бодал рогами воздух, точно демон, хвастающийся своей верной победой.

Коб напрягся, готовясь к отчаянному рывку влево. Дьявол метнул могучее тело вправо и закрутился на месте, как волчок…

Бедро словно взорвалось, полыхнув ослепительной болью. Осколки полетели вниз к колену и лодыжке. Коб инстинктивно потянулся рукой к поврежденной ноге.

Быть сброшенным — может быть, дисквалификация — никогда. Такое обещание он дал Алисе. И неимоверным усилием воли он заставил себя вновь поднять руку вверх, так и не коснувшись онемевшей ноги. Теряя сознание, Коб почувствовал, что валится на землю.

Удар пришелся на плечо, потом хрустнула грудь и наконец подбородок… Затрубил рожок. Это было последнее, что он услышал, прежде чем провалиться в темноту.

— Коб! Коб, ты меня слышишь?

Откуда-то издали доносился голос друга. Прайс. Коб хотел ответить. Но голоса не было. Сознание проснулось в безжизненном теле, которым он не мог управлять. Инстинктивно втянул в себя воздух и закашлялся. Медленно, словно оттаивая, возвращались чувства…

Запах. Кровь и земля налипли вокруг носа. Он облизал разбитую губу. Потом услышал приглушенные озабоченные голоса, плавающие в воздухе. И тут Коб понял, что лежит на жестком, холодном столе. И тотчас накатила первая волна боли.

— Прайс, я этого не вынесу. Как он? Жив? — спросил женский голос, звучавший словно из глубины колодца.

— Не знаю. Сейчас спрошу, — прогремел голос Прайса, похоже, что он стоял прямо над головой.

В каждом дюйме тела пульсировала боль. Вот только левый глаз… Он очень осторожно открыл его и увидел склонившегося к нему друга.

— Живой? — спросил Прайс.

— Бывал живее, — с трудом проворчал Коб. — А ты никак под ангела косишь. Это с твоей-то физиономией!..

— Все в порядке, Алиса, — обернувшись, буркнул Прайс. — Он живой, и даже настроение прежнее.

— Коб! Мы в палатке «скорой помощи». Бык тебя сбросил, и несколько минут ты был без сознания. Узнаешь меня? — Лицо Алисы возникло перед его затуманенным взглядом.

— Смутно, — пробормотал он. — Ближе.

Она наклонилась над ним.

В напряженном взгляде светилось столько искренней тревоги и заботы, что, несмотря на боль, Коб сумел разглядеть в нем то, что всегда мечтал увидеть: любовь. Алиса все еще любит его.

А он приносит ей одни несчастья.

Ничего, он еще встретится с Дьяволом и победит. И она будет гордиться своим мужем. Да и с деньгами наладится.