Актриса - Салли Боумен Страница 21

— Понимаю, понимаю, — вежливо посочувствовал Эдуард.

Он выжидал. Было уже почти шесть часов; они сидели в дальнем конце кабинета, предназначенного для неофициальных встреч, обставленного предельно просто. Строгие обитые черной кожей кресла, строгий из хромированного стекла столик, полотно Поллока на стене: де Бельфор поглядывал на картину прищуренными глазами, будто прикидывал ее размеры.

Эдуард, рассчитывавший еще два часа поработать, потом поужинать с Кристианом, потом отправиться к матушке на день рождения, уже терял терпение. Де Бельфор очень настаивал на встрече и вряд ли явился к нему в офис, чтобы оплакать потерю Бришо. Что-то было у него на уме, но он умел напустить туману. К своей цели он подкрадывался кругами, точно краб к жертве.

Вот и теперь он был подозрительно задумчив и машинально передвигал стакан к себе и обратно. То ли скорбел о своем недавнем соратнике Бришо, то ли изучал собственное холеное отражение в стеклянной столешнице, поди догадайся. Одно Эдуард знал точно: в последнее время де Бельфор предпочитал неофициальные встречи. Предлоги для встреч он находил сугубо деловые, но явно старался придать этим встречам некую фамильярность, эдакую родственную теплоту. Таились, таились тут и иные причины. Не только желание добиться повышения по службе — это-то было очевидно, — но, похоже, де Бельфор почему-то не мог без них обойтись. Не мог, несмотря на едва сдерживаемое отвращение…

— Да, кстати, о ценах на отели Ролфсона, — сказал де Бельфор, помолчав чуть дольше, чем обычно. — Я бы хотел обсудить некоторые моменты, если вы позволите…

— Я весь внимание.

Все выглядело очень убедительно: естественное волнение по поводу давно запланированной бароном де Шавиньи покупки целой сети престижнейших английских отелей. Де Бельфор возглавлял у де Шавиньи гостиничное дело; это была солидная должность, де Бельфор неплохо себя зарекомендовал в качестве администратора: хваткий, напористый. Эдуард исподволь к нему приглядывался. И решил доверить ему гостиницы, пусть при них и остается, пусть это будет его царство; однако де Бельфор рассчитывал на другое.

Но пока он помалкивал о своих амбициях. Он уже не тот недотепа, который сдуру связался с таким слабаком, как покойный Бришо. Теперь-то он умел не доводить удобную независимость до опасной черты, до откровенной оппозиционности. Не надо лезть в бутылку из-за пустяков. Де Бельфор ждал, и Эдуард знал это, ждал дня, когда можно будет раскрыть карты, взять реванш. Лучше бы с этим типом не иметь дел, думал порой Эдуард, проще говоря, избавиться от него. Но он почему-то ему потворствовал. Выслушивая прожекты де Бельфора, которые тот действительно не мог осуществить без его помощи, Эдуард никак не мог понять, почему он терпит этого выскочку.

Наверное, потому, что он развлекает его, решил де Шавиньи, с интересом наблюдая, как тот допивает свое виски. Эдакий придворный Кассио в его компании, на амплуа злодея в табели о рангах. Неужели я так устал, что мне нужен катализатор вроде этого пакостника, с горечью подумал Эдуард, неужели только его «соперничество» заставляет меня быть все время начеку, в рабочей форме?

— Стоит ли нам и впредь держаться «Монтегю Смита»? — спросил Эдуард, вставая. Де Бельфор тоже вынужден был подняться.

— Да вроде у нас с этим банком раньше не было осечек. Но теперь… мало ли что, вдруг цены подскочат, а сделка нам предстоит особая. Может, не мешает подумать о новом банке? С более, так сказать, более смелым почерком? Впрочем, вы правы. Разумнее держаться уже проверенного «Монтегю Смита»… безусловно.

Он двинулся к выходу и только у самой двери обернулся. Получилось очень натурально, но не очень кстати. Эдуард видел, что де Бельфор заметил свой промах.

— Ах да, чуть ведь не забыл. Бедный наш Бришо. Как быть с его местом в правлении? Вы будете подыскивать ему замену?

Он выдал себя с головой. Он старался сохранить равнодушие, но видно было, как напряглись его мускулы. Он отчаянно боролся со своим лицом, пытаясь удержать на губах небрежную улыбку, но в глазах был страх и хищный блеск.

Эдуарду стало почти жаль его: так потерять голову из-за дурацких своих амбиций, так себя выдать… Карабкается, карабкается наверх, хотя наверняка не знает, что ему делать, если он действительно доползет до вершины.

Взгляды их встретились: де Бельфору не удалось скрыть вызов. Он попросту был написан на его лице, вместе со всей неприязнью, завистью, со всей решимостью доказать самому себе, что он лучше. Он был неглуп и сразу понял, что дал маху, и хотел уже смущенно откланяться, как вдруг услышал:

— Филипп. — Да?

— Как только закончите дела с гостиницами Ролфсона, считайте, что место Бришо за вами.

Де Бельфор ничего не сказал в ответ, только вспыхнул. В глазах отразились удивление и подозрительность, потом сквозь них опять проступило легкое презрение и торжество. Де Бельфор быстро взял себя в руки, сдержанно поблагодарил, заверил в том, что он вечный должник — все очень пристойно и тактично, без лишних излияний.

Наконец дверь захлопнулась, и Эдуард вернулся к столу. Он знал, что поступил неосторожно. Его мучили сомнения, но он с досадой отогнал их прочь. Ну пусть войдет в правление; если слишком разойдется, в любой момент можно будет поставить его на место… И все-таки Эдуард был слегка озадачен своей снисходительностью. Это не давало ему покоя весь вечер.

— А я ведь дал-таки ему то, чего он так добивался. Место в правлении, — признался он за ужином Кристиану.

— И что?

— И ничего. Зачем я это сделал? Сам не знаю. С какой стати я потакаю его амбициям?

— Ты хочешь сказать, с какой стати ты вложил ему в пальцы наточенный нож и подставил спину?

— Ну не совсем. Положим, нож подходящий у него и так найдется. А спину я подставлять не собираюсь.

— О господи, кто тебя знает? — Кристиан пожал плечами. — Ты ведь жуткий извращенец. Обожаешь что-нибудь страшненькое. Вспомни, как ты водишь машину.

— Машину я вожу замечательно, — с некоторой обидой отозвался Эдуард.

— Это ты-то? Да ты же лихач, — поддел его Кристиан. Потом осторожно продолжил:

— Тебе некуда девать энергию, вот и лезешь на рожон. Сложись все по-другому, ты вел бы себя иначе.

— По-другому?

Кристиан почуял в голосе Эдуарда холод и, насупившись, отвел глаза:

— Брось, знаешь же, о чем я.

Последовала неловкая пауза. Кристиан смущенно кашлянул, потом виновато выдавил:

— Прости.

— Не за что. Ты все правильно говоришь. Эдуард опустил глаза, и Кристиан вздохнул, зная, о чем его друг думает. Он закурил сигарету, затянулся. Да, досталось бедняге. Два с половиной года. Немного выждав, он рискнул сказать.

— Я не говорил тебе? Видел ее последний фильм. Здесь этот фильм пока не знают, верно? Я в Лондоне смотрел. Думаю…