Хочу ребенка! - Джейн Грин Страница 21

– Нью-Йорк? – слезы у Джулии сразу высохли. – Нью-Йорк? – предложение заманчивое, и Белла чувствует, что Джулия заглотила наживку.

Пусть она не так голодна, но, по крайней мере, она заинтересовалась. Это уже кое-что.

– Можешь позвонить прямо сейчас и забронировать билет, и не надо будет тратиться на отели, потому что я буду рада приютить тебя на своем диванчике. Мы потрясающе проведем время, и, бог свидетель, тебе нужно отдохнуть…

– А как же Марк?

– Что Марк? Вы оба несчастны, наговорили друг другу кучу гадостей, и самое лучшее для вас обоих сейчас – немного отстраниться. Поговоришь с ним, когда он придет домой, скажешь, что делаешь это, чтобы спасти ваши отношения, Потом уедешь и повеселишься как следует. Господи, Джулия. Когда ты в последний раз веселилась?

– Не могу. Звучит потрясающе, но я не могу так взять и уехать. У меня куча дел…

– Каких дел?

Джулия вздыхает.

– О'кей, дел не так уж много, но половина моих шмоток в стирке, и мне нечего надеть…

– Ради бога, Джулия. Нью-Йорк – мировая столица шоппинга. Там все дешево и легко. Положи в чемодан чистое белье и поехали. Все остальное купишь на месте.

– Я уже сто лет не была в Нью-Йорке, – мечтательно произносит Джулия.

– Вот именно. Значит, ты едешь. Сейчас я положу трубку и позвоню в офис, чтобы они и тебе забронировали билет. Потом перезвоню.

Джулия ошеломлена и не в силах ничего делать, но через полчаса, когда Белла перезванивает, у нее вдруг появляется куча энергии и, отодвинув подальше тревожные мысли о Марке, она начинает собирать вещи.

Все мысли улетучиваются. Она вихрем носится по огромному дому, сортирует белое и цветное белье, гладит свитеры, забыв о времени, забыв о том, что Марка до сих пор нет дома. Боже, что это за странное ощущение в животе?

Это точно не ребенок. Не может быть, ведь у нее только что начались месячные, тогда что же это? Неужели… предвкушение? Она аккуратно складывает свитеры, запихивает в чемодан туфли и с изумлением осознает, что на лице ее играет улыбка.

Она прерывается, лишь чтобы поставить чайник и приготовить кофе, потому что в голове у нее все перемешалось, а глаза уже слипаются. Кофе помогает ей не заснуть, и, наконец, когда чемодан собран, она без сил падает на диван.

И тут в замке поворачивается ключ.

Джулия оборачивается и смотрит на часы. Шесть пятнадцать утра. Марк заходит в комнату, садится на диван к ней лицом, стараясь не смотреть ей в глаза. Она не произносит ни слова.

Он выглядит кошмарно. Джулия делает вывод, что он сильно пьян. Костюм помялся, галстук болтается, волосы торчат во все стороны.

Еще недавно Джулия потребовала бы объяснений: где он был, с кем. Но ночка выдалась длинная, она чувствует огромное облегчение, что он опять дома, и решает не подвергать его допросу.

– Ты уезжаешь? – наконец шепчет он, и Джулия тает: он увидел чемодан в прихожей и, очевидно, предположил, что она от него уходит.

– Нет, – отвечает она. – Не совсем. Ну, вроде того. – Марк недоуменно смотрит на нее. – Прости за то, что я тебе наговорила. Прости за все. Знаю, в последнее время мы были несчастны, и я была ужасной занудой. Я понимаю, как тебе было тяжело перенести все это – неудачи, то, что у меня не получалось забеременеть, и я на этом помешалась. Но в данный момент единственное, в чем я на самом деле уверена, что мне необходима свобода. И мне кажется, если ты исчез непонятно куда до… – она смотрит на часы, – …пятнадцати минут седьмого, тебе она тоже необходима. Я не бросаю тебя, но я решила сделать перерыв, уехать в Нью-Йорк и пожить немного у Беллы. Мне нужно какое-то время побыть в одиночестве, подумать о своей жизни, о нашей совместной жизни, нужно постараться и… не знаю… Боже, это звучит так глупо, но мне нужно снова обрести себя. Вот что я сейчас чувствую.

– Неужели ты действительно так несчастна? – спрашивает он.

Джулия на минутку задумывается, не зная, что ответить. Она могла бы солгать, сказать, что на самом деле у нее все в порядке, что все не так уж плохо и что все рассосется, но ей уже до смерти надоело врать.

– Да, – говорит она. – И ты тоже. Не уверена, может, это из-за того, что у нас не выходит с ребенком, а может, потому что у нас с тобой ничего не получается. Потому что наши отношения катятся к чертям, или из-за меня, но я точно знаю, что, пока я здесь и мы продолжаем жить обычной жизнью, мы никогда не поймем, в чем проблема.

– Значит, ты скоро уезжаешь?

Джулия кивает.

– Давай я приготовлю кофе, – она бросается на кухню, но вдруг ловит взгляд Марка и оказывается у него в объятьях.

Марк прижимает Джулию к себе, и она обнимает его в ответ, не в силах оторваться, как если бы от этого зависели их жизни. Они в шоке от переполняющих их переживаний, и изо всех сил пытаются отогнать мысль о том, что такие объятия могут означать только одно.

Расставание.

Марк настаивает на том, чтобы отвезти ее в аэропорт и, хотя она собиралась поехать на такси вместе с Беллой, она понимает, что после этой ночи нужно побыть наедине с любимым. И хоть это и не разрыв, а только отпуск, они делают вид, что все нормально, – и это действует утешающе.

По дороге они почти не разговаривают, к тому же Джулия мало спала ночью, и теперь еле ворочает языком от усталости.

– Раньше я постоянно недосыпала, – зевает она. – Почему сейчас у меня такое ощущение, будто меня ударили отбойным молотком?

– Так всегда бывает в тридцать три года, – отвечает Марк.

Он чувствует себя не так паршиво, и рад, что ему так и не пришлось объяснять, где он был.

– Помню, как мы ходили по клубам, – вспоминает Джулия. – До полуночи не выходили из дома, и возвращались в десять утра, и чаще всего я даже не ложилась спать. И чувствовала себя нормально.

– И ты умудрялась не спать и танцевать всю ночь напролет без помощи всяких… м-м-м… запрещенных средств?

– О да, – она улыбается, будто припоминая что-то забавное. – А они бы не помешали.

Чтобы заполнить тишину, Марк включает радио. Джулия выглядывает в окно и думает о последней поездке в Нью-Йорк. Ее захлестывает волна воспоминаний, и она чувствует, что не может сдержать улыбку.

Ей было двадцать три года. Боже. Почти десять лет назад. Как летит время! Она работала над документальным фильмом о женщинах-частных детективах, которые в основном занимались тем, что подлавливали мужей, изменяющих своим женам. Раньше она никогда не была в Америке. Майк послал ее в Нью-Йорк в паре с другой журналисткой по имени Кэролайн.

Она побывала на неделе У.Х. Смита, а страницы путеводителя по Нью-Йорку были замусолены и за гнуты уголками еще до того, как она сошла с трапа самолета в аэропорту Джона Кеннеди. Она отметила карандашом все места, которые хотела бы посетить, все бары, музеи, в которые ей отчаянно хотелось попасть.