Фонтан мечты - Джози Литтон Страница 21

– Его там не было, – сказал Нилс. Голос его слегка дрожал от разочарования. Он швырнул плащ на ближайший стул и направился к столу в дальнем углу комнаты, на котором заманчиво поблескивали графины с различными горячительными напитками.

Шедоу, лежавший на кушетке, вытянув ноги к огню, приподнял голову.

– Говоришь, ни следа?

– Ни следа. – Нилс налил обоим бренди. Пить в одиночестве ему не хотелось.

– Ангел, может, вообще не существует. Или не имеет никакого отношения к акоранцам. А может, он сейчас в Акоре, и нам вообще к нему путь закрыт.

Шедоу встал и подошел к брату. Взял бокал из его рук.

– Еще не время. Он появится.

Опрокинув содержимое бокала в рот, Нилс сказал:

– Хорошо бы. Все оказалось много сложнее, чем я думал.

Шедоу усмехнулся.

– Все ясно. Ищите женщину. О, простите, принцессу.

Нилс послал брату взгляд, которым можно было и убить.

– Она не имеет к этому никакого отношения.

Шедоу трудно было смутить.

– Неужели? Тогда ты, верно, не стал бы задерживаться на этом грандиозном мероприятии, перекинулся с ней от силы парой слов и, конечно, не тратил бы силы на танцы с ней.

– Мы танцевали... – Нилс отвернулся, и улыбка, непрошеная и неожиданная, заиграла на его губах.

– О черт! Я-то шутил, но ты не шутишь! А это уже плохо.

– Мы танцевали, и только. – Человек по прозвищу Волк был честен. – Несколько танцев, – выдавил он, но тут же добавил, словно защищаясь: – Она всего лишь женщина.

– Я ее видел.

– Она некрасивая.

– А что значит красивая? Расфуфыренная фифочка с золотыми кудряшками и губками бантиком? Такие женщины тебе никогда не нравились. Тебе всегда нравились с изюминкой, и мы оба это знаем.

Нилс налил себе еще бренди и махом осушил бокал. Ему обожгло внутренности, словно огнем.

– Она – принцесса, Шедоу. Ее всю жизнь опекали, пестовали. Ты это знаешь не хуже меня. Как ты думаешь, как долго я смогу выносить такую женщину?

– Лет семьдесят. Восемьдесят – самое большее.

– Я серьезно!

– И я серьезно. Так что я дал бы миллион за то, чтобы она не была акоранкой!

Но она была акоранкой, и мрачная правда не давала Нилсу уснуть, несмотря на то, что тело его требовало отдыха. Он лежал на спине и прислушивался к скрипу колес и перестуку копыт на улице. Час от часу скрипа и стука становилось все больше. Город просыпался для нового дня. Голоса кухарки и торговки рыбой, болтающих у двери черного хода, доносились и сюда. Пришла прачка – ее он узнал по заливистому смеху. Два грузчика едва не дошли до рукопашной на радость толпе.

Город, который многие называли столицей мира, к большой досаде парижан, уже жил вовсю, когда Нилс понял, что не уснет, и встал с постели.

Существовали и иные способы найти человека в Лондоне, помимо розысков в кругу акоранцев. Острый слух и зоркий глаз всегда в цене. Нужно только отдать эту цену нужному человеку. Нилс обдумывал новый план, когда в дверь постучал Шедоу.

– Хорошо, что ты на ногах. Я не решался тебя будить, но...

– Сон что упрямый осел. То его не дозовешься, то сам спешит, когда его не просят. Что у тебя? – Нилс стер пену со щеки и кивнул на письмо, что держал в руках Шедоу.

– Записка от Бенджамина Шеренски. Он узнал о том, что ты в Лондоне, приветствует тебя и просит чести нанести ему визит.

– В самом деле? Удивлен, что он так долго прождал.

– Насколько я знаю, его не было в стране.

– Значит, что-то приобретал. Хотелось бы знать, что он раздобыл интересного.

– Раздобыл он что-то или нет, тебе надо ехать.

– Это верно, – согласился Нилс, глядя в зеркало. Он закалывал застежку воротника. – Шеренски – один из самых знаменитых продавцов древнего оружия в Англии. Самые лучшие образцы из моей коллекции куплены у него.

Шедоу кивнул.

– Было бы странно, если бы ты не нашел времени заглянуть к нему.

Дабы усыпить бдительность тех, кто подозревал о том, что его приезд в Англию связан отнюдь не с его невинным хобби, Нилс отправился по указанному в письме адресу. Бенджамин Шеренски жил неподалеку от Реджент-парка, и дом его служил ему также и офисом. Этот район разрастался так быстро, что картографы не успевали за строителями. Нилсу район нравился – ровные улицы с домами в колониальном стиле, вполне приятные для глаза, несмотря на некоторое однообразие архитектуры.

Бенджамин Шеренски, русский по происхождению, был, как и его соотечественники, не склонен к церемониям. Он сам открыл Нилсу дверь и просиял улыбкой, обрадовавшись американцу как старому другу.

– Заходи, заходи. Не думал, что ты так быстро откликнешься на приглашение, но нюх, смею сказать, тебя не подвел.

Продолжая приговаривать, Шеренски повел гостя в комнаты, поглаживая салфетку, что была засунута за воротник.

– Я сейчас как раз ем борщ. Составь мне компанию.

Стол был накрыт в небольшой, но очень светлой и уютной комнате, и прислуживала им хорошенькая приветливая девушка. Борщ темно-красного, почти бордового цвета источал аромат. Нилс кивнул, когда ему предложили добавить в борщ сметаны, которая оттеняла как цвет, так и вкус блюда, в которое к тому же был добавлен мелко порубленный чеснок.