Знатный повеса - Эдит Лэйтон Страница 21

Его глаза светились таким теплом и пониманием, что у нее перехватило дыхание.

— Должно быть, произошло что-то ужасное, — спокойно сказал Эйвен. — Ваша схватка с тетушкой, по-видимому, продолжалась очень долго. — Он взглянул на каминные часы. — По меньшей мере до двух ночи.

Бриджет чувствовала себя неприятно задетой, но честно, ответила:

— О нет, я ушла перед обедом. Вероятно, это выглядит ужасно: не успели вы попросить, как я примчалась. Будто мне ждать невмоготу. Будто я какая-то беспризорная, неприкаянная девчонка, без дома, без близких, без своего угла. Вы так подумали?

Объяснять ему все остальное без слез было уже невозможно. При слове «дом» у Бриджет задрожали губы, а потом начался настоящий потоп, как она ни пыталась взять себя в руки. Эйвен присел на край кресла и заключил ее в объятия. Теперь Бриджет горько плакала у него на груди.

— Ах, как нехорошо! — сказал виконт с лукавой улыбкой. — Похоже, вы не знаете, как девушке не идет плакать. А слезам вашим нет ни конца, ни края. Наверное, хотите, чтоб они вылились все, как дождь. Учтите, у вас будет красное лицо, и ваш нос…

— Спасибо!

Бриджет быстро достала из ридикюля платочек. Эйвен улыбнулся ее энергичности и решительности. Такой она ему нравилась больше. Никакого неравенства. Только так. Пусть не считает себя слабой, ни сейчас, ни впредь. Отныне между ними не должно быть никаких недомолвок.

— И куда же вы отправились потом? После того как ушли от своей тетушки?

— Бродила по городу. Страшное занятие, как оказалось. Вечером Лондон совсем не тот, что днем. Вы даже не представляете… то есть я не представляла. Ходят мужчины, одетые как джентльмены, а ведут себя как животные. Одна такая орава увидела меня и бросилась догонять. Но я спряталась за кустами, а после не знала, куда деваться. В освещенных местах слишком бросалась в глаза, а в темноте полно женщин. Они думали, что я пришла отнимать их заработок. Наконец я забрела в церковь. Не ради службы или молитвы, а просто посидеть и подумать. Никто меня не беспокоил.

Бриджет засомневалась: продолжать или нет? И решила не говорить, что ее никто не беспокоил, кроме собственной совести, которая и вынудила в конечном счете покинуть святилище.

— Я задала себе вопрос, что я могу сделать и что должна делать. И когда я взвесила все это, от моей гордости ничего не осталось. Я поняла, что это безумие — оставаться на улице всю ночь, и вот оказалась здесь.

— Действительно, безумие, — согласился Эйвен. — Я рад, что вы пришли ко мне, Бриджет. Жаль только, вы ждали слишком долго. Я предвидел, как поступит ваша тетушка. Если помните, я так и сказал вам. Да-да! Можете и дальше морщить свой носик, но вы сами знаете, что я прав. Я вас понимаю, потому что тоже не люблю, когда мне указывают на ошибки. Скажите, она здорово разбушевалась?

— Очень, — горько вздохнула Бриджет. — Вряд ли после этого мы когда-нибудь снова станем разговаривать.

— В таком случае вам не захочется видеть ее на нашем бракосочетании?

— Мне вообще никогда не захочется ее видеть!

Бриджет вспомнила, как старательно ее тетя подбирала пристойные выражения для характеристики падшей женщины, пока наконец не поняла, что племянница действительно уходит. Только тогда тетя Генриетта решилась назвать ее шлюхой. А как омерзительна была в своем ликовании Сесилия!

— О, сомневаюсь в том, что вам не придется с ней снова увидеться, — возразил Эйвен. — Тетушка оценит преимущества вашего нового положения. И довольно скоро поймет, что значит иметь виконтессу в родне, — шутливо добавил он, хотя ему стоило немалых усилий сдерживать распиравшее его торжество: ведь Бриджет была здесь! Он победил!

— Вы правда так считаете? — с тревогой в голосе спросила она.

Эйвен понял ее.

— Бриджет, ваши плечи такие хрупкие, но я уверен, они выдержат вес моего титула. Обещаю вам, боли это не причинит. А со временем, возможно, очень даже понравится.

Каждое слово, звучавшее в его устах, приобретало интригующий смысл и навевало запретные мысли. Как ему это удается?

— Итак, Бриджет, я получаю специальное разрешение, и мы сразу же устраиваем бракосочетание. У вас есть кто-нибудь, кого вы хотели бы пригласить?

— Маму! — «Снова увидеть маму — это ли не чудо? Пусть она посмотрит, как я выхожу замуж за виконта!»

— Да, это было бы прекрасно, — согласился Эйвен. — Но, насколько я помню, она живет в графстве Клер. Боюсь, ваша матушка не успеет. Мне очень жаль, но в данном случае все упирается во время. Это очень важно.

— О да, я понимаю! — воскликнула Бриджет. — Но как вы узнали? Я никогда не говорила об этом, только упомянула, что она живет в Ирландии.

— Я же вам говорил, что заранее все выяснил. Помните? Согласитесь, было бы наивно с моей стороны не сделать .этого.

— Чего не скажешь обо мне, — ответила она, слегка встревожившись.

— Да уж! — засмеялся виконт. — Готов биться об заклад, что вы разузнали обо мне все, что только можно.

— Не совсем, — призналась Бриджет. — Слуги не считали меня за свою, поэтому не очень-то делились со мной слухами. А какая леди позволит себе снизойти до простой компаньонки? С другими компаньонками я толком и познакомиться не успела. Я всего месяц в Лондоне, вы знаете.

— Значит, подслушивали? Нехорошо!

Бриджет засмеялась вместе с ним. «Ну и хитрец! Говорит обидные вещи, а так мило. Не каждый сумеет!» Она не воспротивилась, когда Эйвен приник к ее губам легким, как перышко, поцелуем. И коротко, и сладко для обоих было то воздушное прикосновение.

— Время позднее, — сказал он еле слышно, слегка касаясь ее щеки. — Пора спать. Где вам больше нравится?

«Ну вот, приехали! — подумал он с шутливым разочарованием, увидев, как широко раскрылись ее глаза и запылало лицо. — Определенно хочет, но не готова… пока».

Бриджет прикусила губу, потому что начинала потихоньку прозревать: когда Эйвен находится рядом, ей надо бояться не его, а себя. Поэтому она сказала с показной храбростью:

— Я подумала, может, мне снять комнату в гостинице?

Бриджет твердо знала: если останется здесь на ночь, то… Оказаться в столь пикантной ситуации было безумным искушением. Пусть Эйвен благородный человек, пусть скоро станет ее мужем — все это так, но, в конце концов, она совсем не знает его.

— Женщина снимает комнату? Одна и в такой час? Дорогая моя, я думаю, вас просто не пустят в приличную гостиницу. А вот если я предложу вам комнату…

— Но если я останусь здесь, моя репутация…

Эйвен выразительно посмотрел на нее, и Бриджет опустила голову. В висках ее стучало: «Репутация? Я уже не под теткиным крылом. Пошла к джентльмену одна, без сопровождения! Нет у меня больше никакой репутации!»

— Бриджет, — ласково сказал он, — когда мы поженимся, к вам вернется ваше доброе имя. А что касается ночлега… Вы боитесь оставаться здесь? Боитесь меня?