Импровизация на тему любви - Фабио Воло Страница 21

Я уже не в первый раз замечаю, что в раздевалке со мной происходят странные вещи. Например, я часто наблюдаю явление, механизм которого для меня совершенно непостижим. Для себя я назвал его «закон шкафчика». Все очень просто: допустим, в раздевалке тысяча шкафчиков, а в спортзале тренируются только два человека. Так вот, этот второй обычно занимает место рядом с моим шкафчиком, перед которым я уже разложил свои вещи. И переодеваться он выходит в то же время, что и я. Просто удивительно!

И вообще, жизнь в раздевалке предстает в каком-то странном свете. Незнакомые тебе люди запросто ходят голыми, как никогда не ходят дома в присутствии близких. Некоторые мужчины заправляют майку в трусы, края майки вылезают им на бедра, наподобие маленьких юбочек. Многие перед тренировкой наносят оттеняющий крем, поправляют волосы — словом, приводят себя в порядок, будто собираются на сцену. Попадаются такие, от кого плохо пахнет еще до того, как они вспотеют, но вот ведь удивительно — после тренировки именно они не идут в душ. Уходя из зала, они говорят, что принимают душ дома, а сами надевают пиджак с галстуком, и я боюсь, что дома они тоже не моются. Особая статья — культуристы. Забавно наблюдать, как они надувают мускулы перед зеркалом или хвастают друг перед другом спортивной формой…

И именно там, в раздевалке, меня посетило озарение — вот почему я считаю раздевалку священным местом.

Когда решение было принято, я поднялся, натянул носки, надел брюки и рубашку и вышел на улицу. Перед уходом я сполоснул шлепанцы. Я всегда споласкиваю шлепанцы, потому что как-то заметил на подошве волосы. Они были короткие и жесткие, такие на руках никогда не растут. У меня это вызывает отвращение.

Я позвонил Сильвии и рассказал ей о своем решении:

— Я еду в Нью-Йорк.

— Великолепно… Я потом дам тебе список, что ты должен купить.

— Вот почему ты так настаивала! У тебя были свои интересы…

— Вполне понятно. Я сейчас гуляю с Маргеритой. Увидимся ближе к вечеру?

— Отлично, пока.

— Пока.

Я, конечно, не уехал на следующий день. Чтобы спокойно собраться в дорогу и уладить дела на работе, не требовались недели две, не меньше. В офис я приходил теперь рано. Алессандро, надо отдать ему должное, проявил себя настоящим другом, помог мне. Однажды он пришел со спортивной сумкой, потому что собирался играть в теннис.

— И не вздумай играть сегодня, ведь у нас дел невпроворот, — в шутку заметил я.

— Не нуди, Джакомо, я пойду в обеденный перерыв.

— Ты уже не мальчик, силы побереги.

— Я себе подобрал слабого противника. Ты его знаешь — Пьетро.

— Но ты мне всегда говорил, что он играет мастерски.

— Да, это так, но в последнее время у него куча проблем, никак не может сосредоточиться. К тому же он очень устал. Представляешь, он уже больше двух месяцев спит один на диване.

— Но Сильвия мне рассказывала, что однажды она ужинала с ними и ушла огорченной. Пьетро и Патриция постоянно обнимались, а у Сильвии, как ей кажется, брак оказался неудачным.

— Да, на людях они обнимаются. Только они уже год не разговаривают друг с другом. Патриция не хочет, чтобы посторонние узнали об их отношениях, и Пьетро уже на грани срыва.

— А почему он не уйдет от нее?

— Не так-то все просто… Дело в том, что дом записан на ее имя.

— Да, славное дельце… Ну ладно, мне надо позвонить, а потом примемся за работу.

Вечером накануне отъезда я зашел к Сильвии попрощаться. Пока мы разговаривали, в комнату вошла Маргерита и попросила меня:

— Дядя Джакомо, не уезжай, оставайся с нами, будешь играть со мной.

— Я не могу, детка, мне надо ехать, но я скоро вернусь.

— Дядя, идем со мной, мне надо кое-что тебе показать.

Я прошел в комнату и немного поиграл с девочкой. Когда я вернулся на кухню, Сильвия плакала. Я крепко обнял ее.

— Я скоро вернусь. Ты ведь из-за этого плачешь? Из-за того, что я уезжаю?

Она шмыгнула носом и улыбнулась моей шутке.

Не знаю, любил ли я кого-нибудь так же нежно, как Сильвию. Я поцеловал ее в макушку, она проводила меня до двери.

— Не забудь привезти мне коричную карамель!

Домой я возвращался пешком, мне хотелось подумать по дороге.

Я ехал в Нью-Йорк, чтобы встретиться с женщиной, образ которой уже стал расплываться в моей памяти. Все это время она не выходила у меня из головы, но когда я думал о ней, то временами не мог отчетливо представить ее лицо. Вполне возможно, что эта женщина была чьей-то невестой. Но все равно, я не мог не поехать. Просто настал момент, когда я должен был прожить часть своей жизни в новой обстановке и среди новых людей.

И центром притяжения была Микела.