Герой моих грез - Сандра Браун Страница 21

– Ничего не случилось.

– Так я и думал. Но почему тогда мы не можем оставаться друзьями? Из-за той особы, с которой только что столкнулись? Это ее любопытство так на вас подействовало? Боитесь, что про нас станут сплетничать? – Тэд провел рукой по волосам, способным свести с ума своим поистине сексуальным! беспорядком. – Послушайте, Элизабет, о вас все равно будут болтать, хотя бы потому, что вы вдова, молодая, красивая, с прекрасным телом. Независимо от того, окажемся мы когда-нибудь с вами в постели или нет.

– Конечно, не окажемся.

Он прищурился, затем резким движением, не скрывая охватившей его злости, взял свою сумку, и яблоки из ящика посыпались на пол.

– На этот раз вы правы. Для меня, например, хамелеон не лучше ящерицы. Просто терпеть их не могу!

– Он весь сморщится к кануну Дня всех святых.

– А мы сделаем другой, – успокаивала Элизабет ребятишек.

– Почему ты поставила его на заднее окно, мам?

– А разве он плохо смотрится там?

– Хорошо, но, кроме нас, его больше никто не увидит.

«Кроме нас и соседа, который живет рядом с нами», – подумала Элизабет. Именно поэтому, прежде чем поставить на подоконник тыкву с прорезями для глаз, носа и рта, она зажгла внутри насмешливо улыбающегося Джека-фонаря самую большую свечу. Но в доме соседа не горел свет и его джип не стоял на своем обычном месте, в боковом проезде между их домами. К тому же одно неудачное движение ножом, и один глаз Джека оказался гораздо больше другого. Пришлось заделывать дырку с помощью зубочисток в надежде, что это не будет заметно с зарешеченной веранды Тэда.

– Мы сделали его просто для собственного удовольствия, – объяснила мать, изобразив на лице улыбку, которая моментально исчезла. – Патом я куплю еще тыкву и мы сделаем нового Джека. Ну а теперь, помогите мне здесь убрать.

– Можно поджарить семечки?

– Только не сегодня. Пора спать.

Но прошел еще час, прежде чем дети сходили в туалет, выпили по стакану воды, прочли вечерние молитвы и улеглись наконец в свои кровати. Во время молитвы они просили благословения Господня для их папы на небесах, тети Лайлы, дедушек и бабушек с обеих сторон, а также для Тэда, что не могло не встревожить Элизабет. Иногда они молились и за госпожу Альдер, в зависимости от их поведения. Интересно, насколько прочно вошел в этот список Тэд?

Его джипа все еще не было, когда Элизабет загасила свечу в фонаре и поднялась к себе в спальню. Она попробовала читать, надеясь поскорее уснуть, но никак не могла сосредоточиться – роман, взятый в библиотеке, показался на редкость занудным.

Как он посмел разговаривать с ней в таком тоне! «Какая муха укусила вас в задницу после вчерашнего вечера?» Что она должна была сделать, когда увидела его в супермаркете? Изобразить волнение? Скромно потупить взор и смиренно поблагодарить за то, что составил ей и ее детям компанию на фестивале?

Да еще назвал ее хамелеоном! То изображает из себя сладкоречивого Кларка Кента, то ведет себя как последний негодяй, да еще закомплексованный. Лучше всего, пожалуй, раз и навсегда покончить с этой дружбой, пока она не расцвела пышным цветом. Не поймешь, что он за человек. Тем более что Элизабет слишком мало знает о нем. А теперь и желает знать. Пусть все остается так, как было с того дня, когда Бэйби залез на дерево. Тогда мистер Тэд Рэндольф был просто соседом, таинственным мужчиной. И это вполне устраивало Элизабет. Стоило Элизабет услышать, что джип Тэда свернул на боковую дорожку, как она тотчас же погасила торшер, удобно устроилась на кровати, натянула одеяло и почувствовала, что безумно хочет спать убеждая себя, что возвращение Тэда тут ни при чем. Вдруг она вспомнила, что не закрыла кран в поливальном устройстве на лужайке, который открыла еще в полдень. Представив, каков будет счет за воду, она подумала о том, как станет пробираться по темному дому, вниз по лестнице и через кухню к черному ходу.

Ругая себя на чем свет стоит, Элизабет ступила босыми ногами на крыльцо, ощутив холод бетона, от ночного воздуха ее бросило в дрожь, поскольку она не удосужилась накинуть поверх ночной рубашки халат. Придерживая рукой ночнушку так, чтобы она не волочилась по сырой траве, Элизабет на цыпочках направилась к водоразборному крану, вмонтированному в фундамент, долго искала его и наконец, нащупав, завинтила. Затем выпрямилась и повернулась, чтобы убедиться, что кран полностью перекрыт.

И тут возглас удивления замер у нее на губах. Она невольно схватилась за сердце, словно боялась, что оно выскочит из груди. Перед ней стоял возникший из темноты Тэд Рэндольф. Она сразу узнала его при слабом свете луны, хотя лица не было видно, только серебристые волосы.

Она не спросила: «Что вы здесь делаете?» Заранее знала ответ. Почему? Это ей трудно было сказать. Просто знала, и все.

Она не вздрогнула, не отшатнулась, когда Тэд осторожно взял прядь ее волос и стал медленно, с особой чувственностью перебирать ее пальцами. Затем слегка сжал ее плечо, и Элизабет податливо склонила голову набок, словно тепло его пальцев расплавило ее позвонки.

И Тэд запечатлел на нежном изгибе долгий, страстный поцелуй. И, не сводя глаз с ее лица, дотронулся пальцем до ее губ. Они с готовностью приоткрылись, и Тэд провел пальцем по ее зубам.

Расхрабрившись, Элизабет шире распахнула на нем незастегнутую рубашку и ласково коснулась его грудь в завитках волос, сжав пальцами по очереди сосок.

Он застонал и резким движением прижал ее к стене дома. Она увидела его лицо совсем близко и закрыла глаза, прежде чем их губы слились, и Тэд, слегка откинув голову, просунул язык в ее пышущий жаром рот.

Элизабет вся как-то обмякла и, если бы не стена, не удержалась бы на ногах. Она полностью отдалась во власть Тэда, такого опытного, умелого. Никто еще ее так страстно не целовал. Никогда. Даже в самых смелых ее фантазиях. Еще один поцелуй, и, казалось, она умрет, но вместо этого Элизабет ощущала лишь новый прилив энергии, огнем обжигавший ее.

Дух захватывало, когда язык Тэда толчками проникал ей в рот, все глубже и глубже, пока не уперся в небо. Будто мощный взрыв сотряс все ее существо, сердце остановилось, а душа покинула бренное тело, озаренное ярким светом.

Теперь губы устремились вниз, к шее. По пути язык поиграл с мочкой уха, позволив зубам слегка укусить ее. С шеи губы перебрались на грудь, а когда обхватили сосок, Элизабет изогнулась и в порыве страсти схватила Тэда за волосы. А он, втянув затвердевший бугорок в рот, принялся сосать его с неутоленной страстью.

Обняв Элизабет за талию, Тэд прижал ее к себе так, что она ощутила, как сильно он хочет ее. И прижимал все сильнее и сильнее, затем обхватил ладонями ее лицо, покрыл его страстными поцелуями и… исчез. Растворился в ночи.

Элизабет стояла словно потерянная. Сердце бешено колотилось, из груди вырывались не то стоны, не то хрипы. Но мало-помалу она стала различать и другие звуки: из неплотно закрытого крана капала вода, разлетаясь брызгами и падая в образовавшуюся грязную лужу. Это было единственное, что связывало Элизабет с действительностью, напоминая что случившееся не плод ее фантазий.