Повелитель желания - Николь Джордан Страница 21

Он был несправедлив к ней, совсем несправедлив! И его раса тут ни при чем! В отличие от остальных европейцев Алисон вовсе не считала арабов низшими существами только потому, что они смуглы и обожжены солнцем. Кроме того, он даже не был арабом!

— Ты, конечно, настоящий дикарь, примитивное существо, но отнюдь не араб, — процедила она. — Ты бербер!

В глазах блеснуло издевательское восхищение.

— Мои поздравления. По крайней мере ты смогла увидеть разницу. Это гораздо больше того, на что способны люди твоего мира.

Раздраженная вызывающим сарказмом, Алисон отвернула лицо, чтобы не видеть его.

— Оставь меня в покое.

Любой джентльмен поспешил бы выполнить ее просьбу. Но, даже не считая своего похитителя джентльменом, она надеялась, что он поймет намек и не станет ей докучать. Однако бербер не шевельнулся.

— Я жду, — подчеркнуто вежливо сказала она, подражая его тону. — Мне хочется спать.

— Пожалуйста, кто же мешает?

— Ты! Пока не уйдешь, я не смогу заснуть!

— Но я никуда не собираюсь!

Встрепенувшись, Алисон грозно свела брови.

— Ты сказал, что, если я сниму жакет, смогу закутаться в твой бурнус.

— Он достаточно велик для нас обоих. Мы станем спать вместе.

Ошеломленная девушка лишь открыла рот:

— Ты шутишь!

— Ничуть.

— Это… это неприлично, — заикаясь, пробормотала Алисон, сгорая от смущения, полная гнева и отчаяния.

Она никогда раньше особенно не заботилась о своей репутации, но сейчас, пожалуй, стоит разыграть скромность и невинность, если это поможет защитить ее от такого негодяя!

— Я даже не знаю твоего имени, — слабо запротестовала она. — Как же я могу спать рядом с тобой?

В ответ послышался мягкий, веселый смешок.

— Можешь называть меня Джафар. Теперь, когда мы познакомились, приличия соблюдены?

— Об этом и речи быть не может!

— Только помни, ты моя пленница и не имеешь другого выбора, кроме как подчиняться моим желаниям. Это успокоит твою совесть.

С этими словами Джафар сел и порылся за поясом. Алисон поспешно проглотила просившийся на язык язвительный ответ, разглядев в полумраке блеск драгоценных камней, которыми была украшена рукоятка кинжала. Подняв глаза, она едва успела различить улыбку на загорелом лице. С преувеличенной осторожностью он вынул клинок и положил на землю со своей стороны на расстоянии вытянутой руки. Алисон в досаде и раздражении сжала губы.

И тут он наклонился и поймал ее за ногу.

— Что это ты делаешь, черт возьми! — подпрыгнув от неожиданности, завопила девушка. Но он легко отстранил ее руки.

— Связываю тебя на ночь. Я же говорил, не желаю гоняться за тобой по горам.

Она потрясенно наблюдала, как он стягивает ее щиколотку шерстяной веревкой. Неужели собирается стреножить ее, как животное?

— Будь ты проклят… ты… — задыхаясь, начала она. Но он не собирался связывать ей ноги. И вместо этого прикрутил конец веревки к собственной щиколотке. Если Алисон хотя бы пошевелится, он мгновенно проснется и не даст ей сбежать.

Сотрясаемая подавленной яростью, Алисон сжала кулаки с такой силой, что ногти впились в ладонь.

— Клянусь Богом, ты еще горько пожалеешь о том дне, когда похитил меня!

— Скорее, уж твоим бедам посочувствует Аллах, чем христианский Бог!

От такого богохульства девушка задохнулась, и Джафар, воспользовавшись передышкой, осторожно толкнул ее на спину. К ужасу и унижению девушки, он сжал сопротивляющееся тело в объятиях и укутал их обоих бурнусом. Алисон оказалась в плену: голова покоилась на его здоровом плече, нос прижат к мускулистой груди. Она лежала, не смея шевельнуться, проклиная похитителя, пытаясь не дрожать, чувствуя жар этого мускулистого тела, пронизывающий тонкую ткань сорочки, ощущала мужской запах. От него пахло лошадьми и пустынным ветром… и чем-то еще, пряным и приятным. Чем-то ужасно тревожащим.

Господи Боже, не сможет она уснуть! Хотя и очень устала!

— Надеюсь, твоя рана очень болит, — прошипела она, вновь обретая утраченное равновесие. — Невыносимо болит.

— Совершенно верно, но я выживу. Спи, Эхереш.

Она не поняла, что означает странное слово, но не собиралась допытываться. О, как она его ненавидела! Особенно злило ее, что он защищает ее от холода своим надежным теплом. Не нужна ей его защита, и ничего она от него не хочет…

Измученная, напряженная, как струна, Алисон долго еще лежала без сна, замирая при малейшем движении похитителя, и прошло больше часа, прежде чем Джафар почувствовал, как стройное тело расслабилось в его объятиях. Ее дыхание было неровным и неглубоким, но по крайней мере девушка заснула.

Джафар, позволив себе забыть о бдительности, попытался думать о чем-нибудь другом, не о девушке, которую прижимал к себе. В целом он был доволен сегодняшним днем. Он почти без труда достиг цели, похитил невесту своего врага. И скоро, после стольких лет, сможет отомстить! Полковник, вне всякого сомнения, бросится спасать свое сокровище.

Да, сокровище. Джафар улыбнулся во мраке, вспомнив ее слова о том, что она не просто обыкновенная женщина. Нет, второй мисс Алисон Викери просто не может быть. Она уникальна. И непредсказуема. Способна в одно мгновение из разъяренной тигрицы превратиться в испуганную голубку.

Воспоминание об ужасе в глазах девушки стерло улыбку с лица Джафара. Плохо, что она боится его. Он не хотел, чтобы она в страхе и трепете сжималась под его взглядом. Джафар предпочитал ее неповиновение, каким бы раздражающим ни казалось подобное свойство в женщине. А этим она обладала в полной мере.

Эхереш — назвал он ее. Непокорная. Да, непокорная… но, как ни странно, уязвимая, беззащитная. И красива, очень красива. Чувствовались в ней какая-то буйная воля, неистовость, бесшабашная смелость, способные невыразимо возбудить мужчину. Хотелось бы ему ощутить, как эта неистовость превращается в страсть… в его постели, как ненависть оборачивается безумной жаждой блаженства, яростным стремлением покориться и отдаться.

Жеребец тихо фыркнул, и Джафар мгновенно насторожился, вглядываясь в темноту. Но лошади мирно щипали травку. Джафар, вздохнув, устало опустил голову. Рана горячечно пульсировала. Ему не раз приходилось испытывать нечто подобное после битвы. Гораздо острее боль от сознания того, что прекрасная девушка в твоих объятиях так же недостижима, как далекая звезда. Его терзала невозможность утолить желание. Однако почему так сладостно ощущать ее рядом с собой?

Джафар осторожно, чтобы не разбудить девушку, устроил ее поудобнее. Какая ошибка! Ведь теперь эти мягкие, теплые холмики прижаты к его груди, а худенькое колено случайно уперлось в и без того возбужденную мужскую плоть.