Рискуй, если любишь - Дженнифер Стилл Страница 21

— Шарлотта, ты в своем уме? Случайные связи? Тебе ведь не восемнадцать лет, чтобы вести себя так безответственно! А если твой непроверенный партнер чем-нибудь болен? Столько опасных болезней подстерегает нас: сифилис, гонорея, СПИД, беременность, в конце концов!

— Ты поставила беременность в один ряд с гонореей и ВИЧ-инфекцией? — усмехнулась Шарлотта. — Однако…

— Ты знаешь, что я имею в виду.

— Валери, не надо меня отчитывать. Я всегда была очень аккуратна. Я таскаю в сумочке пачку презервативов как раз для таких случаев.

— И где была твоя сумочка, когда ты залетела?

— При мне, — сухо ответила Шарлотта. — А презерватив использовался по назначению, не сомневайся. Однако он меня подвел.

— Да как презерватив мог подвести?

— Элементарно! — заорала Шарлотта. — Он порвался!

Вошедшая в столовую горничная Карла, услышав этот крик, мгновенно ретировалась, боясь попасть под горячую руку. Валери сердито покосилась на дверь и снова обратила горящий взор на подругу.

— Это ж как надо было… стараться.

Шарлотта развела руками.

— Мужчина оказался страстным.

— Как его хоть зовут?

— Понятия не имею.

— Боже, Шарлотта! Ну как так можно?.. — простонала Валери. — Ты хоть помнишь, как он выглядел?

— Отлично помню, — уверенно произнесла Шарлотта. — Белокурый красавец с упругой задницей…

— Ребенку повезет с генами.

— Не издевайся.

— Это я-то издеваюсь? По-моему, сама судьба над тобой глумится. Долго я буду вытягивать из тебя каждое слово? Рассказывай уже все, как есть.

Шарлотта вздохнула.

— Тебе точно нужны подробности?

— Да, — сквозь зубы процедила Валери.

— Тебе не понравится то, что ты услышишь.

— Переживу.

— Ну раз ты настаиваешь… В общем, три месяца назад я ужинала с коллегами в китайском ресторане…

— Отец ребенка — китаец?! — вскричала Валери.

— Где ты видела китайцев-блондинов? Еще раз меня перебьешь, и я уеду домой.

Валери молча развела руками, показывая, что согласна на столь жесткие условия.

— Так вот, китайский ресторан… — Шарлотта потерла лоб. — В последнее время я часто теряю нить рассуждений. Вот почему я поспешила уйти в отпуск. Не хочу ставить под угрозу свою карьеру. О чем я говорила минуту назад? Почему ты мотаешь головой? Ах да, я же сама велела тебе помалкивать… Вспомнила! Я собиралась рассказать тебе об отце ребенка — блондине с потрясающей задницей. Именно его ягодицы и привлекли мое внимание. А потом оказалось, что и все остальные части тела у него чудо как хороши. Я сказала, что мой блондин работает официантом в этом ресторане?

— Ты переспала с официантом? — забыв об обещании молчать, спросила Валери. — Какие еще сюрпризы ты мне приготовила?

— Больше никаких. Это все.

— Так ты умудрилась заделать ребенка, выкроив минутку на ужине с коллегами?

— Я не в первый раз развлекаюсь в ресторанах. Официанты такие отзывчивые люди.

— Надеюсь, ты оставила ему щедрые чаевые? — не удержалась от саркастического замечания Валери.

— Думаю, он в обиде не остался. Как только мы вышли из кабинки туалета, я незаметно сунула блондину в карман сто долларов.

Валери сразу же вспомнила Эрика. Кажется, три месяца назад Шарлотта своим поведением произвела на свет нового альфонса.

— Сто долларов за секс? А что, на большее он не наработал?

— Я его не насиловала. Он сам был не против заняться сексом. Так что хватит с него сотни.

— Ясно. И что дальше? Вы обменялись телефонами, договорились встретиться?

— Ты с ума сошла? Зачем бы я стала брать у официанта номер его телефона? Про встречу я вообще молчу…

— Может быть, для того чтобы через девять месяцев сообщить этому официанту о том, что он стал счастливым отцом?

— Пусть себе живет в блаженном неведении.

— А почему ты вообще решила рожать? Ты же терпеть не можешь детей!

— Мне тридцать четыре года, Валери. Мое здоровье уже не то, каким было, скажем, десять лет назад. Я вижу своего гинеколога чаше, чем родную мать. Я могла бы, конечно, еще подождать, но… Где гарантия, что я потом смогу забеременеть снова?

— Я уважаю твое решение, но не понимаю, как можно рожать от официанта китайского ресторана.

— По крайней мере, я точно знаю, что ребенок будет очень хорошеньким.

— Это несомненный плюс, — с усмешкой произнесла Валери. — Шарлотта, ты действительно не собираешься снова встречаться с отцом ребенка?

— А какой в этом смысл? Полагаешь, он женится на мне? — Шарлотта криво улыбнулась.

— О да, ты его поцелуешь, и из лягушонка он превратится в прекрасного принца.

— В общем, ты и сама понимаешь, что эта встреча ни к чему не приведет. Я уже все решила, Валери. С работы меня хоть и скрепя сердце, но отпустили. Большой просторный дом вот-вот станет моим. К тому же я рожу ребенка до того, как наступит климакс. О чем еще можно мечтать?

— Например, о полноценной семье. Ребенку нужен будет отец. Об этом ты подумала?

— А ты росла в полноценной семье, а? Или, несмотря на то что у тебя были и отец, и мать, твоим воспитанием все равно занималась нянька?

— Ты права, — со вздохом ответила Валери. — Но неужели ты желаешь такой же участи своему ребенку?

— А у меня есть выбор?

— Уже нет.

— Тогда и говорить больше не о чем. — Шарлотта пошарила по столу глазами. — Попроси, пожалуйста, Карлу принести еще один стаканчик пудинга.

— Карла! Пудинг! — крикнула Валери, не вставая с места, потому как была уверена, что горничная подслушивает за дверью.

Подруги надолго замолчали. Валери успела окончательно потерять аппетит, а Шарлотта — съесть два пудинга, прежде чем одна из них решилась заговорить.

— Ты не сердишься на меня? — хором произнесли они и, взглянув друг на друга, рассмеялись.

— Говори ты!

— Нет, ты!

— Я беременна, теперь ты обязана выполнять все мои капризы.

— Согласна, — улыбнулась Валери. — Так ты на меня не сердишься?

— Ни в коем случае. А за что? За то, что ты совершенно справедливо обвинила меня в безответственности? Ну так ты совершенно права: я безответственна. И вообще, это чудо, что мои похождения аукнулись мне только сейчас. Если бы журналисты прознали о том, что Шарлотта Гиннесс ходит по дешевым забегаловкам в поисках быстрого секса, представляешь, какой скандал разразился бы? Меня уволили бы с работы одновременно с выходом газеты.