Сети любви - Мэри Бэлоу Страница 21

Убитых оказалось много. Очень много. Люди настороженно оглядывались, ища глазами живых. Кто-то уже горевал о павшем друге, кто-то надеялся найти его среди раненых. Иные хоронили павших товарищей, если их можно было подобрать, не рискуя жизнью. В противном случае, увы, их оставляли на поле боя.

Легкораненые или упрямцы, которые решили не признаваться в своем состоянии, перевязывали свои раны, подшучивая над товарищами.

– Ты бы смазал свою повязку грязью, – советовал кто-то храбрецу, решившему продолжать сражаться, хотя на лбу у него зияла страшная рана, – не то Джонни станет пулять в нес как в мишень для практики.

– Пустяк, царапина, – куражился молодой солдатик, который не знал иного применения языку, кроме как для разговора, перед дородным хирургом, перевязывающим ему руку. – И бинтовать не стоит.

Хирург, более внимательный, чем многие его коллеги, добрыми глазами посмотрел на юношу и промолчал, что лицо у того одного цвета с бинтами. Лишь заметил, взъерошив пареньку волосы:

– Все, друг, пока отвоевался.

Лорд Иден, отыскав капитана Нортона и капитана Симпсона, с облегчением вздохнул.

– Славная была драка, – сказал он, присев рядом с ними на корточках.

– Да, недурственная практика для новичков. Чтобы разогреться.

Лорд Иден усмехнулся.

– Но вы ведь не думаете, Чарлз, что Бони подожмет хвост и даст деру?

Капитан фыркнул.

– Упадет ли солнце с неба? – ответил он вопросом на вопрос. – Вряд ли… Вопросик для новобранца. Только он осмелится ответить на него. Больше вы меня на него не поймаете. Подойду-ка вон к тому бедолаге. – Он указал глазами на молоденького новобранца. – Ставлю про заклад месячное жалованье, что сейчас он вспоминает свою матушку.

Лорд Иден грустно улыбнулся, когда Чарли, бросив пару слов этому малому, после которых тот заулыбался, отправился утешать следующего.

Он подумал, что пора устраиваться на ночлег, без особого энтузиазма поглядывая на негостеприимную землю. Подобно капитану Симпсону (и в отличие от многих других офицеров), лорд Иден всегда располагался на отдых вместе со своими людьми, не заставляя их создавать ему какие-то более комфортные условия.

* * *

Эллен с самого утра бродила по улицам, будучи не в силах оставаться в четырех стенах. Она понимала, что город может быть полон всяких слухов и домыслов, но даже полуправда казалась ей предпочтительнее тишины, буквально давившей ее всю ночь, когда стрельба стихла…

Слухи один страшнее другого. Рано утром, когда тяжелая артиллерия двинулась через Брюссель по направлению к фронту, пополз слух, что она отступает. Паника возросла, когда бельгийская кавалерия промчалась через город, крича, что все пропало и французы идут за ними по пятам… Тревога оказалась ложной. Потом она услышала, что у Линьи разбиты пруссаки, а генерал Блюхер серьезно ранен. Никто не знал, что происходит у Катр-Бра, кроме того что войска там несут тяжелые потери.

Эллен вслушивалась во все это не очень внимательно. Она смотрела на раненых, которые уже просачивались в город, – унылые стайки вместо того войска, что еще два дня назад доблестным маршем вышло из города. Внимательно, с мучительно падающим сердцем всматривалась она в каждого. Нет, это не они… не они. Впрочем, искать их бессмысленно.

Тогда Эллен решила, что нужно сходить домой и запастись бинтами, чтобы помочь тем, кто нуждается в помощи. Мимо двери ее дома брел молодой солдат.

– Глоток воды, леди, – сказал он каким-то извиняющимся тоном, когда она подошла к нему. – Я живу в Сомерсете, леди. Глоток воды, пожалуйста.

– Войдите, – сказала она, обхватив его за пояс и увлекая в дом. – Я сейчас наложу вам на руку повязку с обезболивающей мазью и приготовлю для вас теплую удобную постель. И конечно, вы утолите жажду.

Он ведь совсем ребенок, с ужасом подумала она. Вряд ли ему исполнилось шестнадцать.

– Пулю мне вынули, – прошептал юноша. – Думал, руку отрежут. Не трогайте меня, леди. Оставьте меня. Не трогайте.

– Вы ляжете в постель, – ласково сказала она. – Я не сделаю вам больно, друг мой. А потом вам станет гораздо лучше. Увидите. Представьте себе, что я ваша матушка. У вас есть матушка?

«Отрежь рукав и сними повязку – осторожно, дюйм за дюймом, – приказывала она себе, – открой красное распухшее мясо… и шепчи слова утешения мальчику, который сражался вчера, как мужчина, и теперь изо всех сил старается не расплакаться, как дитя. Говори с ним. Улыбайся ласково ему в глаза. Пусть он знает, что его любят. И притупи свой разум. Не думай о тех… не думай!»