Во власти наслаждения - Элоиза Джеймс Страница 21

Когда карета наконец остановилась, Шарлотта быстро огляделась вокруг, после чего, скромно опустив глаза, притворилась, что ее не интересует, где находится граф Шеффилд и Даунз. Очевидно, его карета еще не прибыла. Уилл воспрянул духом. Может быть, Алекс все-таки дает ему шанс? Он осторожно повел Шарлотту к заросшему ивами берегу пруда, оставив слугу подготовить все к пикнику. Шарлотта тщетно пыталась сосредоточить внимание на том, что говорил ей Уилл. Ей страшно хотелось, чтобы Алекс (граф, напомнила она себе) появился здесь, и одновременно она злилась на себя за это желание. Почему она должна искать его? Он ее даже и не помнил!

— Шарлотта, — выжидательно спросил Уилл, ибо он повторял свой вопрос уже во второй раз, — что вы думаете по поводу золотых каблуков принца?

Шарлотта вопросительно взглянула на него, отчаянно смутившись:

— Золотых каблуков принца?

— Да, — подтвердил Уилл, выжидающе посмотрев на нее.

— Простите, — смиренно призналась Шарлотта. — Я понятия не имею, о чем вы говорите.

— Знаю, — с ироничной улыбкой ответил Уилл. — Потому что я нес несусветную чушь, а вы очаровательно кивали и соглашались со всем, что я говорил.

— Ох, — выдохнула Шарлотта.

Уилл решительно повлек ее к ближайшей скамье. Они сидели и смотрели на двух печальных лебедей, ищущих пищу. Над прудом нависли японские ивы; их ветви, как пряди мокрых волос, лежали на воде.

Шарлотте хотелось вернуться в свою тихую студию и закончить портрет Софи. Она поместила Софи, как она сама призналась, в самое невероятное окружение — в лес голубых колокольчиков, и рисовать эти исчезающие вдали колокольчики оказалось бесконечным занятием. Если она иногда и скучала в студии, там ей по крайней мере не приходилось бороться с желаниями или краснеть от неожиданного унижения.

И вот она на пикнике — одна, в сопровождении красивого молодого человека, кажется, в нее влюбленного, а она не может сосредоточиться! Густые светлые волосы Уилла и его голубые глаза не могли заставить ее сердце биться чаще. Все, что ей оставалось, — это помнить, что скоро она увидит Алекса. И при одной этой мысли все ее тело до кончиков пальцев охватывала дрожь.

— Шарлотта, — серьезно произнес Уилл, положив ей руки на плечи и поворачивая к себе. — Я бы хотел, чтобы вы оказали мне честь быть моей женой.

— О, — чуть не задохнулась Шарлотта.

Она недели напролет отказывала женихам, а тут вдруг забыла все ставшие уже привычными слова.

Уилл не стал дожидаться ответа, он просто наклонился и поцеловал ее. В голове Шарлотты сразу же прояснилось, и она почувствовала досаду. Что такое с этими мужчинами? Они, похоже, считают, что могут прилипать к ее губам, как только того пожелают! Она резко повернулась и встала.

— Барон Холланд, — спокойно сказала она. — Мы с вами уже обсуждали вопрос о моем замужестве, и я отказала вам.

На мгновение Уилл застыл на скамье, глядя на нее. «Так то же было до», — подумал он. До того, как она остригла свои волосы, до того как сменила свои туалеты, до того, как стала неотразимой. Но как признаться женщине, что на этот раз он действительно говорит правду? Как он мог сказать, что раньше охотился за ее приданым, а не за ней самой? Он поднялся и взял ее руки в свои:

— Шарлотта, я…

Но он не сказал ничего из того, что собирался. Взгляд Шарлотты устремился куда-то мимо его плеча, и чуть заметная, но радостная улыбка показалась на ее лице. Несколько мгновений Уилл в изумлении смотрел на нее, затем обернулся назад… и обреченно опустил руки. Через лес к ним быстрым шагом приближалась компания элегантно одетых людей, в том числе и Александр Фоукс, граф Шеффилд и Даунз. Он снова нес на плече маленькую дочь.

Уилл взглянул на свою даму. С порозовевшим лицом она смотрела на приближавшегося графа. Казалось, она совершенно забыла о присутствии Уилла. У барона опустились плечи. Он был неглуп. Шарлотта потеряна для него… если только… знает ли она о несостоятельности Алекса? На одно мгновение Уилл представил себе, как он сам сообщает ей об этом и утешает, когда она в отчаянии бросается в его объятия. Безумие! Как, черт побери, он сможет сообщить такую вещь благовоспитанной молодой леди! Да она, наверное, и не поймет, о чем речь. И это заставит ее возненавидеть Уилла.

Он взглянул на Алекса. Во всяком случае, ничего похожего на… Модные панталоны тесно облегали мускулистые ноги Алекса. Даже с того места, откуда смотрел Уилл, казалось неправдоподобным, что Алекс был «недееспособен».

К черту! Уилл почувствовал резкую боль в груди. Он так привык к мысли, что за женщиной охотятся ради ее денег, что совершенно забыл о возможности настоящего чувства. Но… Он еще раз взглянул на Шарлотту. Ее губы призывно улыбались, а такого выражения глаз он не видел у нее никогда. Черт с ней, подумал Уилл. Даже если ее родители и выгонят Алекса (а какие родители позволят девице выйти замуж за человека с таким увечьем!), она все равно никогда не будет по-настоящему принадлежать ему, Уильяму Холланду.

И тут Уилл неожиданно для самого себя незаметно покинул ряды охотников за приданым. Он перешел черту, за которой браки совершались исключительно ради денег.

Алекс в свою очередь, заметив растрепанные волосы Шарлотты и ее раскрасневшееся лицо, задохнулся от гнева. «Как посмел Уилл дотронуться до нее, — подумал он с негодованием. — Как она посмела поцеловать другого мужчину?» Пиппа, почувствовав волну возмущения, прокатившуюся по его телу, ухватила его за волосы и заплакала.

— Эй, Пиппа, — нежно произнес Алекс, снимая дочь с плеча и гладя по голове, — ш-ш!

— Папа, — плакала Пиппа, — папа!

— Боже, — вздохнул Алекс. Он помахал рукой маленькой компании и обратился к Уиллу: — Уилл, замени меня, пожалуйста. Я пойду погуляю с этой глупышкой.

И он ушел, не оглянувшись.

Шарлотта растерялась. И это все? Он просто сбежал, как какой-то мужлан? Кровь бросилась ей в лицо. Видит Бог, она не какая-нибудь доступная девица, готовая бежать к нему, стоит поманить ее пальцем!

— Так, — сказал барон Холланд. — Мне бы, конечно, хотелось заменить его, как выразился Алекс, но я не имел удовольствия… — Он оценивающе посмотрел на незнакомую хорошенькую молодую женщину.

Джентльмен, сопровождавший ее, низко и. изящно поклонился:

— Сэр, мое имя было маркиз де Вальконбрас, но, — он слегка пожал плечами, — теперь я просто Люсьен Бош. А это моя сестра Дафна.