Мы над океаном. Книга 1 - Янина Логвин Страница 21

Войдя в спальню, я замечаю, что его глаза закрыты, а на лбу выступила испарина, и поскорее опускаю Мэтью на свою кровать. На секунду теряюсь, когда он оказывается передо мной — Мэтью Палмер здесь, в моей комнате. Парень, с которым еще вчера я бы не решилась даже заговорить.

Кажется, я только сейчас осознаю это.

Он валится на бок, затем откидывается на спину, а я остаюсь стоять над ним.

Он выглядит ужасно — на коже проступили кровоподтеки, а на одежде остались следы белого порошка, который я так прицельно распыляла огнетушителем. Но все равно от Палмера трудно отвести взгляд.

— Уилсон… х-хватит пялится! Я же сказал, что не сдохну! Просто скажи…

— Ботинки. Их лучше снять.

Ему требуются силы на то, чтобы мне ответить, какой уж тут «снять».

— Прости. Я не смогу.

Ладно, я смогу. Придется ему помочь, если не хочу, чтобы он валялся в моей постели в обуви.

— И футболку, — прошу, когда справляюсь с заданием.

— Нет.

— Мэтью, в моей ванной комнате есть аптечка. Я просто хочу убедиться, что с тобой все хорошо. У того типа, с туннелями в ушах, был нож, я точно видела! Он мог серьезно тебя поранить!

— Посмотри, кровь где-то хлещет?

Я старательно осматриваю его, не касаясь руками.

— Н-нет, — отвечаю. — Не вижу.

— Значит, я в порядке. Лучше, Уилсон, дай воды, раз уж ты сегодня моя нянька, — горло сухое.

— Сейчас!

Я отхожу к комоду, на котором стоит графин с водой, и наполняю стакан. Вернувшись к парню, протягиваю его Мэтью, но он уже спит. Это не бессознательность, дыхание у парня ровное, это то состояние, когда тело и мозг человека, пережив стресс, отключаются, чтобы аккумулировать силы, и я не решаюсь его окликнуть.

Оставив стакан на прикроватной тумбочке рядом с моими книгами, отступаю, чтобы наконец опустить руки и выдохнуть.

Фух, вот это приключение!

Я стою так какое-то время, продолжая смотреть на Палмера, потому что мне все еще трудно поверить в случившееся. Потом прихожу в себя и накрываю его одеялом. Убедившись, что он спит, решаюсь спуститься вниз за фотокамерой и осмотреть машину.

С фотокамерой все в порядке — это первое, в чем я убеждаюсь, оказавшись в гараже. А вот с отцовским «Шевроле» приходится повозиться. Хорошо, что обивка сидений в машине темная, и мне без труда удается ее оттереть специальными салфетками. Я забираю с собой куртку Палмера и возвращаюсь в спальню. Немногим позже решаюсь спуститься на кухню, чтобы перекусить.

Проходит три часа, но Палмер продолжает спать. Мне все время кажется, что он не дышит, и я подхожу к постели через каждые пятнадцать минут, желая убедиться, что с ним все хорошо.

В одиннадцать вечера возвращаются родители, а еще через час я слышу под окном громкий девичий смех Кейт и голос Шона.

Дочь Патриции намеренно ведет себя внизу так шумно — хлопает дверью машины и просит своего нового парня сказать, кто из девчонок на его вечеринке был лучше всех. В моей комнате на стене горит ночник и, в отличие от Рентона, ей прекрасно известно, как близко от них я сейчас нахожусь.

Плевать! Если она думает, что я буду наблюдать за их идиллией в окно — то она просто дура! Сегодня вечером мне совершенно не до мыслей о них.

Я давно подключила фотокамеру к компьютеру и перенесла на жесткий диск все фотографии. Включила ноутбук и углубилась в процесс обработки изображений из парка. Я настолько погружена в процесс пересмотра и отбора лучших снимков, что даже смех моей сводной сестры не может меня отвлечь от дела.

Я сама не замечаю, как спонтанно завязываю волосы на затылке в узел и сползаю с вращающегося кресла. Отступаю на несколько шагов от стола, чтобы рассмотреть фотографии снятых мной белок издалека. Отхожу в одну сторону, в другую… Возвращаюсь к ноутбуку, чтобы переключить фотографии на новые, и вновь отступаю назад.

Так продолжается какое-то время, я сортирую изображения, пока у меня в итоге не остается четыре снимка, из которых я должна выбрать только один.

Господи, ну и как теперь определиться?

— Третий снимок самый лучший. Он живой, что ли.

— Ты так думаешь? Ой, что?

Я вспоминаю, что не одна, и стремительно оборачиваюсь. Палмер очнулся и внимательно смотрит на меня — в темноте при боковом свете лампы его темные глаза под челкой неестественно блестят.

— Где мы, Уилсон?

— На улице Трех кленов. В моей комнате.

Он с трудом приподнимается на локте и тянется за стаканом с водой. Притянув его к губам, не спеша осушает до дна и валится назад на подушку.

— Я знаю, где живет офицер Уилсон, — глухо возражает, вернув стакан на место. — Это не его дом.

Мы напряженно смотрим друг на друга, он ждет моего ответа, и я признаюсь:

— Уже три месяца, как это и его дом тоже, можешь мне поверить. Просто об этом мало кто знает.

Он верит, я это сразу понимаю. Обводит взглядом комнату, оценивая ее размер и дорогую обстановку.

— Значит, слухи о твоем отце и Железной Пэйт оказались правдой? — догадывается.

— Да.

В это время за окном слышится общий смех Кейт и Шона, и Палмер напрягается. Но даже в таком состоянии он отлично соображает, чтобы продолжать выяснять подробности моей жизни.

А скорее всего, ему просто плевать.

— Скажи об этом Рентону, если хочешь его вернуть. Он ведь не знает? Она не нравится ему по-настоящему.

— Ты ошибаешься. Она ему нравится, Кейт всем нравится, вот только мне до этого больше нет дела. Лучше скажи, как ты себя чувствуешь?

Палмер отбрасывает одеяло и пытается встать, но, охнув, ругается сквозь зубы, вцепившись рукой в простыню.